Вечер воскресенья, очень хочется написать пост! Про что писать не знаю, поэтому буду записывать всё, что придёт в голову. Будем считать это наболевшим.
Первое, о чём не могу молчать, это, конечно, субботник, на который я ездила два дня подряд. Дело в том, что в нашем лесу упорно не тает снег, поэтому мы ездили его раскидывать, но его всё равно ещё о-о-очень много. Особо меня порадовали посетители! Разгребаю я тихо-мирно снег около контактного зоопарка, а мимо идут папа с маленьким сыном, и говорит родитель отпрыску: "Вот смотри, не будешь учиться, будешь так же снег раскидывать!" И вот тут я от смеха села прямо в этот самый снег))
В целом, я к субботникам отношусь положительно - заставить себя ходить в спортзал я, увы, не в силах, а тут такая возможность физически поработать на свежем хвойном воздухе. Так что я никогда не отказываюсь))

Вторым пунктом будет то, что у меня по-настоящему болит! С приходом весны меня снова одолевают идеи об очередном омегаверсном оридже про эпоху бронзы в Сибири. На историческую достоверность я решила не то, чтобы забить, но быть к себе не столь строгой Это просто фантазии по мотивам, но они меня не отпускают! Я бы даже сказала, терзают!
Это будет очередная, скорее всего, последняя волна завоевателей, которым просто некуда деваться - родной город на Урале сожжён, а впереди на востоке путь преграждают каменные крепости-све. Так что приходится волей-неволей осваиваться там, куда пришли. А на новом месте тоже несладко - вегетативный цикл злаков, выведенных на западе, не совпадает с коротким сибирским летом, поэтому урожаи плохие. А тут ещё эпидемия ящура, от которого умирает не только скот, но и дети. Да и ослабленные беременностями и родами омеги и женщины тоже не заживаются на свете. Поэтому надо взять себе местных, чтобы совсем-то уж не вымереть. Это такая завязка. Мрачно, правда? Ничего, дальше ещё хуже будет! Короче, дальше много всякого, но беда в том, что я это всё вижу, как наяву(( И круглое, обнесённое деревянными стенами, городище завоевателей. И крытые берестой чумы местных жителей по берегам Тёмной реки. И лодки, везущие омег по этой самой Тёмной реке мимо покрытых рисунками скал. И колесницы, и многое, многое другое...

Третьим пунктом я хотела написать что-то про фанфики, в частности, про АУшки по "Белому Кресту". Иногда возникает справедливый вопрос, зачем вообще нужны тоталАУ, и не лучше ли сразу писать оридж? Ответа на этот вопрос у меня, разумеется, нет Просто я сама имею отношение к переводу и написанию именно тоталАУ, среди которых "Белая бабочка" и "Легенда". Про "Бабочку" надо писать отдельно - это моя боль и моя радость. А про "Легенду" могу сказать только то, что мне очень хотелось почитать именно такой фик по "Белому Кресту". Хороший он или плохой - это отдельный вопрос.
Но помимо личных желаний автора написать про любимых героев в необычном для них сеттинге, вероятно, есть ещё одна немаловажная причина, отчего авторы по "Кресту" нередко предпочитают АУшки фикам по канону - описать сколько-нибудь достоверно функционирование подпольной организации, частично срощенной с госструктурами, очень сложно. Вот Некоджита, кстати, пыталась это сделать в "Фиолетовых глазах", особенно в последних частях этого цикла. Ведь Вайсс, с одной стороны, должны быть засекречены, а с другой - их надо как-то финансировать, снабжать их фальшивыми документами, оружием и боеприпасами, где-то ремонтировать транспорт со следами пуль выводить кровавые пятна и пороховые следы с одежды, оказывать медицинскую помощь, убирать за ними трупы, изымать записи камер наблюдения и прочее, и прочее. Короче, столько надо прописать, что просто становится страшно. Лично на мой взгляд, лучшая попытка описать всё это была сделана Некоджитой в непереведённых частях "Фиолетовых глаз". СД в этом отношении много жиже будут. Впрочем, СД больше про Шварц.
По третьему пункту получилась какая-то бессвязная фигня. А я так хотела написать что-то относительно умное!

@темы: читальный зал, weiss kreuz, риалити-лайф, омегаверс

---

В первых строках своего поста хочу выразить благодарность анону с "крошкой Крольчулей"! Храни его бог и даруй ему всяческих благ))
В сам тред я соваться не решаюсь, уж больно там серьёзно, потому изолью душу свою в собственном дневнике, потому что не могу больше! Припёрло! Не в силах держать это в себе. Потому что при словах "крошка Кролочуля" мне представляется Кроуфорд а-ля плейбоевский кролик - в чёрном атласном корсаже, с белым воротничком, чёрным галстуком-бабочкой, белыми манжетами, в чёрных колготках в крупную сетку и чёрных же лаковых сапогах (сорок-какого-то размера) на шпильке, венчают всё это великолепие кроличьи уши (большие и развесистые) и хвостик. И непременнейшее условие - никакой эпиляции и бритья! Чёрные волосы на руках и груди, а лице - щетина. Ну разве не хорош?
Фудзимии, хоть это и пошло, пойдёт костюм чёрта - чёрный блестящий латекс, сапоги на красной платформе-копытцах, красные рожки и красный же хвост. Только чтоб не висел, а как-нибудь торчал, да пусть хоть в штопор будет закручен, как у поросёнка! Только чтобы не висел. Я настаиваю))
Ёдзи пусть будет скорой сексуальной помощью - короткий белый халатик застёгнут не на все пуговицы, под ним, естественно, ничего, наколка или шапочка с красным крестом, криво сидящая на светлых волосах. В руки же ему дадим, как её называют, спринцовка, да? Вот её самую.
Оми оденем в гестаповскую форму и чтоб с хлыстом! Белокурая бестия же! С его ростом самое то.
Ангелом будет Фарфарелло - короткий полупрозрачный белый пеньюарчик с пушистой отделкой, большие крылья и нимб. Всё это будет превосходно сочетаться с глазной повязкой и окровавленными бинтами.

Осталось трое, на их счёт у меня идей пока нет. Помогите мне, а?)) Я хочу полный комплект этого блядского цирка))) Ведь несмотря на тон этого поста, я нахожу все перечисленные образы весьма пикантными)

@темы: weiss kreuz

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Хочу-не могу алтайский бубен! А он стоит от 7 до 15 тысяч рублей(((
Как жить и что делать?
Не хотеть бубен, конечно, проще всего, но он, во-первых, меня успокаивает и улучшает самочувствие, а во-вторых, из него у меня получается извлекать сколько-нибудь музыкальные звуки. В отличие от комуса

@темы: риалити-лайф

---

Нужно немного отдохнуть от суровых тюркских воинов)
Но от тюркской темы я отказываться пока не собираюсь, поэтому предлагаю вашему вниманию - не знаю, как правильно называется, пусть будет так - наш местный, областной этно-поп.
Название песни на ю-тубе переведено как дух огня, что в принципе верно, но я не согласна Дело в том, что при словах "дух огня" всегда представляется некий мужской образ, пусть и очень условный, а От-Эне это именно Мать огня, женское начало.
Ну, и ещё - в клипе очень хорошо показана природа юга области.

@темы: видео, музыкальная шкатулка

---

 Estreya осалила меня флэшмобом "10 фактов" о себе, и сколько могла я тянула, но пришло время выполнять обещанное!

1. Я очень не люблю писать/рассказывать о себе.
2. Я человек "поздний". Многие важные события в моей жизни произошли позже, а то и много позже, чем это установлено природой или общественным мнением.
3. В университет я с первого раза не поступила. Со второго, впрочем, не поступила тоже
4. Я очень боюсь глубины и высоты. И это мне сильно мешает! Например, я очень хочу покататься верхом, но даже высота конской спины мне кажется головокружительной.
5. Я почти не читаю художественную литературу. В этом ничего хорошего нет, но всё обстоит именно так. Сейчас! А вот, например, с 15 до 18 лет я зачитывалась, иного слова не подобрать, романами из серии "Шарм"
6. Зато много и охотно слушаю аудиокниги! Последней прослушанной была "Левая рука тьмы" Урсулы Ле Гуин.
7. У меня зависимость от шоколада. Не могу я без него!
8. Я люблю лисиц! И мечтаю погладить лису)
9. Очень люблю украшения. Из них чаще всего ношу серьги. В последнее время я увлеклась тюркскими этническими украшениями - чеканное серебро, кораллы, бирюза, нефрит, каури...
10. Очень люблю представлять себя в различных исторических нарядах. Моя последняя мечта - костюм сакской жрицы. В таком головном уборе я бы сразу стала высокая-высокая)) Вот он, моя прелесть)) А подвески-то, подвески!

@темы: риалити-лайф, виртуалити-лайф

---

Дорогая Рыжая, поздравляю тебя с Днём Рождения!)) Я уже желала в открытке много всякого хорошего и разного, поэтому просто добавлю, что хочу, чтобы всё хорошее не только произошло в твоей жизни, но и постоянно множилось! А ещё я дарю этот перевод, надеюсь, он тебе понравится) Ведь в нём есть признание в любви! Правда, чтобы один герой всё-таки произнёс его, второму пришлось изрядно потрудиться)

С Днём Рождения!



Название: Пришли мне розы (Send me some roses)
Автор: clueless psycho
Оригинал: здесь
Фэндом: Weiss kreuz
Переводчик:  алиса777
Рейтинг: NC-17
Пейринг, персонажи: Кроуфорд/Ран
Размер: мини
Статус: закончен
Разрешение: получено
Жанр: PWP

Пришли мне розы

Колокольчик на входной двери звякнул, и Ая поднял глаза от бухгалтерской книги, с которой он работал за кассовым столом.
Затем нахмурился, увидев стоящего в дверях Кроуфорда.
- Шварц! - вырвалось у Оми, прежде чем Фудзимия успел открыть рот. Цукиёно уже метнулся у злейшему врагу Вайсс, но Ая остановил его, бросив единственное, очень холодное: "Оми!"
Разозлённый Цукиёно сжал зубы, оракул же ухмыльнулся, опасно блеснув очками.
- Не беспокойся, Бомбеец, я здесь только для того, чтобы купить цветы, - поправив очки, сказал Кроуфорд. - Говорят, что в этом магазине лучший выбор роз во всём центре.
Оми нахмурился, не поверив ни единому слову оракула. Впрочем, свирепые взгляды и сжатые зубы Цукиёно не произвели на Кроуфорда никакого впечатления. Оракул начал обходить цветочные букеты и горшки с растениями.
- Да, это так, - сурово ответил Фудзимия, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Он отложил карандаш и вышел из-за кассы. - Оми, я обо всём позабочусь. Можешь идти.
- Нет, я останусь и пронаблюдаю, - воспротивился Цукиёно.
- Тогда помоги ему, - отрезал Ая.
Сохраняя на лице недовольное выражение, Оми выступил вперёд:
- Какой сорт роз желаете? - спросил он у Кроуфорда.
- Белые, - откликнулся оракул. - Я хочу с длинными стеблями.
Цукиёно открыл холодильник и вытащил оттуда ведро с самыми разными розами. Кроуфорд улыбнулся.
- Сколько вам? - спросил Оми.
- Ну-ну, Оми, - скрестив руки на груди, заметил оракул, - тебе бы книгу купить, об искусстве продаж. Если будешь так грубить клиентам, то и недели не протянешь. Я уверен.
- Как-то не ждёшь врага у себя в клиентах, - нетерпеливо бросил Цукиёно.
Оракул пожал плечами и начал сам выбирать цветы. Он аккуратно вытащил из ведра дюжину белых роз. Фудзимия старался на это не смотреть, вновь сосредоточившись на бухгалтерской книге.
- Не могли бы вы обернуть их мягкой бумагой. Пожалуйста, - обратился Кроуфорд к Ае, положив перед ним на стол розы. - Сделайте букет. У вас есть фиолетовая бумага?
Фудзимия только кивнул. Оракул взял Аин карандаш, а из маленькой коробочки, стоящей на столе, достал листок бумаги:
- Можете доставить цветы по этому адресу?
- Да. Нужна поздравительная карточка? С Днём Рождения, с новорождённым, со свадьбой?
- Признание в любви.
Усилием воли Ая сохранил на лице строгое и серьёзное выражение.
- Тайная любовь, да, Кроуфорд? - издевательским тоном поинтересовался Оми, впрочем, не веривший ни единому слову, исходившему из уст оракула.
Кроуфорд вперил взгляд в Фудзимию, заставив того почувствовать себя неуютно:
- Именно.
Опустив глаза, Ая вытащил из ящика маленькую карточку со словами "Я люблю тебя". Ему всегда казалось, что такие карточки довольно вульгарны, но расходились они исправно.
Оракул подписал карточку и вернул её Фудзимии. Затем Кроуфорд вытащил из внутреннего кармана пиджака бумажник, а Ая отбил ему чек.
- Спасибочтозашли, - сказал Фудзимия, передавая оракулу покупку.
Кроуфорд лишь кивнул. Когда он, направляясь к выходу, прошёл мимо Оми, то Цукиёно не выдержал:
- Если это какая-то ловушка, то я сделаю всё, чтобы ты не дожил до завтра.
Оракул остановился и, наклонившись, прошептал Оми на ухо:
- Завтра ты получишь от одной из своих поклонниц коробку шоколадных конфет. Ну, знаешь, таких, с клубничной начинкой, ты ведь их очень любишь? Так вот, ты получишь коробку, большую коробку. Ты что, не рад? Надо быть добрее к тому, кто видит будущее.
И, улыбаясь, Кроуфорд покинул магазин, оставив позади помрачневшего Цукиёно.
Лишь только Оракул вышел, Ая позволил себе вздохнуть с облегчением. О чём он только вообще думал, устроив в "Конэко" явление Христа народу? Если бы он просто хотел купить розы, то мог бы пойти в более престижный магазин. Фудзимия был уверен, что уж там-то выбор цветов получше. А может, Кроуфорд пришёл сюда, чтобы увидеться с ним? Может, он хотел что-то сказать, но не смог этого сделать из-за Оми? Но он должен был знать, что Оми тоже здесь...
Причём тут вообще белые розы?
Он обязательно спросит, когда увидит оракула.
- Я их сам доставлю, - объявил Ая, заворачивая цветы в мягкую - фиолетового цвета, как особо просил Кроуфорд - бумагу. - Кэн скоро будет здесь. Справишься с магазином один, пока его нет?
- Конечно, - кивнул Цукиёно.
- Хорошо, - Фудзимия обвязал букет золотой лентой.
Для того, чтобы доставить цветы, Ая взял свой "Порше". И всю дорогу он не мог удержаться от того, чтобы поминутно не бросать взгляды на лежащий на пассажирском сидении букет. Цветы словно раскалились добела, они словно хотели сообщить Фудзимии что-то. У Кроуфорда и правда есть тайная любовь? Тогда почему он хотел, чтобы цветы доставили именно Вайсс, как будто оракул желал, чтобы они узнали о его тайной страсти? Кто это? Кроуфорд не написал на карточке имя, только адрес. Она знаменитость? Или это он? Почему у оракула такая потребность выразить свою любовь в то время, как... Ая потряс головой, избавляясь от навязчивых мыслей. Его не касается, если Кроуфорд вдруг вздумал влюбиться.
Но всё же... Фудзимия вздохнул.
По указанному адресу оказался шикарный многоквартирный дом в Синдзюку. Ая доехал до двенадцатого этажа в лифте вместе с женщиной, которая всё время ему улыбалась. Может быть, она любила розы. Может быть, ей показалось странным видеть молодого человека с таким букетом. Может быть, ему следовало объяснить ей, что он работал в цветочном магазине.
Квартира располагалась в конце коридора, и, пока Фудзимия шёл по покрытому ковровой дорожкой полу, сердце у него стучало как сумасшедшее, а в голове снова нёсся хоровод бессвязных мыслей о тайной страсти Кроуфорда и о том, почему он хотел, чтобы Ая - кто-то из Вайсс - доставил эти цветы. Оракул должен был всё предвидеть, он должен был заранее знать, что это будет Фудзимия.
Остановившись перед дверью, Ая сделал глубокий вдох. Затем медленно нажал на кнопку звонка.
Ожидание.
Дверь открыл Кроуфорд, и Фудзимия недоверчиво уставился на него:
- Кроуфорд.
Оракул улыбнулся ему:
- Да, Ая?
- Что всё это значит? - раздражённым тоном потребовал объяснений Фудзимия.
- Не хочешь войти, чтобы я мог тебе всё объяснить? - вопросом на вопрос ответил Кроуфорд.
- Нет, - Ая крепче сжал в руке букет. - Говори здесь. Сейчас же.
Оракул улыбнулся:
- У меня стояк, вот и всё, - сказал он, глядя на Фудзимию. - Никак не мог дождаться видения о том, что ты разыскиваешь меня.
- Почему? Ты... ты обычно не... - Ая не мог подыскать подходящих слов.
- Да, я знаю. В этот раз я просто не смог. Ты нужен мне, сейчас. Пожалуйста.
- Я на работе, - соврал Фудзимия. Его смена уже закончилась.
Кроуфорд только наклонил голову, с надеждой глядя на Аю.
Фудзимия прикусил нижнюю губу.
- Я дам тебе возможность потом подумать над этим, - разрешил оракул, затем повернулся и пошёл вглубь квартиры.
Ая выругался себе под нос. Да что с ним такое? С чего это он вдруг стал ханжой? Он всегда получал удовольствие от секса с Кроуфордом, ну и что с того, что Кроуфорд всё это начал?
Просто необычно было, что оракул сам признавал собственное возбуждение.
Вздохнув, Фудзимия зашёл в квартиру, скинул ботинки и неслышным шагом прошёл через гостиную к двери, которая, как он был уверен, вела в спальню. Он задержался только, чтобы бросить букет на низкий журнальный столик.
Кроуфорд, как обнаружил Ая, был уже совершенно голый. Он лежал на кровати с согнутыми в коленях и раздвинутыми ногами и кончиками пальцев поглаживал напряжённый пульсирующий член. Фудзимия снова вздохнул. Как он мог устоять перед Кроуфордом, когда тот, кажется, дошёл до ручки? Он даже чувствовал жар вожделения, исходивший от загорелой кожи Брэда, жар похоти, желания...
Ая взялся за подол своей футболки.
- Нет, - остановил его Кроуфорд, - оставь её. Просто сними остальное.
Фудзимия смутился, но не стал тратить время на просьбы объяснить ему происходящее. Он подчинился требованию Брэда. Конечно, странно было быть одетым до пояса и совершенно голым снизу, но Ая постарался не слишком задумываться над этим. В конце концов, он рано или поздно всё равно останется без футболки.
Фудзимия забрался на кровать и набросился на Кроуфорда, впившись губами в его губы, а пальцами найдя его соски. Ая устроился на Брэде так, что их члены прижимались друг к другу. Он начал легонько покачивать бёдрами, стараясь чтобы их с Кроуфордом взаимное удовольствие медленно, но неуклонно нарастало. В ответ Брэд поцеловал его, пылко, страстно, вцепившись пальцами в Аины волосы, чтобы он не мог уклониться, пока Кроуфорд не закончит терзать его губы. Вскоре, когда битва языков была в самом разгаре,и Фудзимия настолько ею увлёкся, что совсем забыл двигать бёдрами, за дело взялся Брэд. У Аи вырвался гортанный стон.
Наконец, не в силах больше переносить приятное трение, Фудзимия разорвал поцелуй и приподнял бёдра. Он нахмурился, сообразив, что у него самого член отяжелел и тоже пульсирует и капает смазкой. Ая ненавидел терять над собой контроль. Предполагалось, что это Кроуфорд возбуждён до потери сознания, но никак не Фудзимия. Однако Брэду не пришлось тратить много сил, чтобы довести Аю до точно такого же состояния.
Брэд дразняще улыбнулся ему. В наказание Фудзимия с силой сжал губами его сосок. Резко выгнувшись, Кроуфорд испустил удовлетворённый стон, а его рука снова вцепилась в Аины волосы.
- Прекрати играть... А-а-а-а-я-а-а... - выдохнул Брэд. - Дай мне трахнуть тебя сначала, дай мне кончить сначала, а потом играй, как пожелаешь.
Фудзимия пропустил это мимо ушей и продолжил ласкать ртом кроуфордовский сосок. Он знал, Кроуфорду такое нравилось.
- Ая... Ая... Пожалуйста... - услышал он умоляющий голос Брэда. - Я же сейчас кончу.
Говоря по совести, Фудзимии было всё равно, кончит ли сейчас Кроуфорд, но он решил побыть хорошим, поэтому отпустил кроуфордовский сосок. Однако напоследок он с силой провёл языком по истерзанному соску, и лишь потом, приподнявшись на локтях, посмотрел сверху вниз на Брэда.
- Ты ведь соврал? - требовательно спросил Ая.
- Насчёт чего? - спросил Кроуфорд, его ладони обхватили и сжали Аину задницу.
- О том, что ты сейчас кончишь?
Брэд только улыбнулся:
- Ты не против, если я возьму тебя сзади? Пожалуйста.
Фудзимия отодвинулся и встал на четвереньки, пока Кроуфорд доставал из прикроватной тумбочки смазку. Он закусил нижнюю губу, когда Брэд начал нежно сжимать его задницу. Ая всегда находил такие прикосновения расслабляющими, и ему казалось, что Кроуфорд тоже об этом знал, потому что он никогда не жалел времени на ласки. Фудзимии хотелось, чтобы он мог заниматься сексом механически, но нет, ему, чтобы расслабиться, всегда требовалось много прикосновений и ласк. В противном случае, он стремился кончить как можно скорее, что не всегда было хорошо.
Когда он решил, что хватит Бреду тискать его задницу, Кроуфорд начал так же нежно поглаживать Аины ягодицы. Ая чуть приподнял бёдра, ещё сильнее прогнувшись в пояснице, чтобы показать Брэду свой полностью раскрытый зад. Скользкими пальцами Кроуфорд поддразнил сжатый анус - Фудзимия понял, что пальцы Брэда были влажными от слюны, а не любриканта.
И пока Ая пытался сообразить, что же задумал сделать с ним Кроуфорд, он почувствовал, как что-то толстое и влажное трётся о его анус. Фудзимия задохнулся, душа рвущийся наружу стон, когда понял, что это был язык Брэда. Он хотел возразить, хотел сказать, что это уж слишком, что Кроуфорд не должен делать такое, и не важно, что они уже многое пробовали в сексе, но не смог выдавить из себя ни слова. Ему было так хорошо, что он только и мог, что бессвязно стонать и всхлипывать, выражая тем самым своё согласие.
И когда Брэд остановился, у Аи вырвался разочарованный стон. Но затем Фудзимия решил запастись терпением и подождать, ведь он знал, что дальше будет всё лучше и лучше.
Его сердце гулко забилось, когда он почувствовал сзади себя какое-то движение - это Кроуфорд смазывал свои пальцы и член, подготавливая себя. Ая хотел повернуться и помочь Брэду, но он остался неподвижен, зная, что этого хочет Кроуфорд.
Фудзимия сделал глубокий вдох, когда грудь Брэда прижалась к его спине, а головка члена к анусу. Кроуфорд поцеловал Аю сзади в шею, провёл рукой по Аиным волосам, а потом опустил обе руки Фудзимии на бёдра и крепко сжал их. Ая затаил дыхание.
Фудзимия закричал, когда Брэд вошёл в него одним сильным толчком на всю длину. Он вцепился в простыню, комкая её в кулаках, и глубоко дышал, стараясь преодолеть боль от резкого растяжения. Боги, как же он ненавидел всякий раз, когда Кроуфорд так делал, а делал он это постоянно, так что каждый раз был как первый.
Брэд замер, давая Ае время привыкнуть и приспособиться к проникновению. Фудзимия снова сделал глубокий вдох, наконец придя в себя настолько, чтобы сосредоточиться на члене внутри себя - горячем и твёрдом, пульсирующем, восхитительном.
- Теперь всё в порядке, - прошипел Ая. - Двигайся. Прости.
Кроуфорд только фыркнул. Он освободил одну руку и просунул её Ая под живот, чтобы обхватить Аин член.
Фудзимия снова не сдержал крика, когда Брэд начал двигаться, одновременно с этим надрачивая его член. Но на этот раз Кроуфорд не остановился. Он толкался вперёд и подавался назад, в одном ритме с рукой, ласкающей Аю, который стоном отвечал на каждое движение. Вскоре Аин голос стал хриплым - слишком часто он стонал или всхлипывал.
Внезапно Брэд ускорил темп, Фудзимия зарылся лицом в подушку, чтобы больше не издавать никаких возбуждающих Кроуфорда звуков.
Однако кончил он с громким криком.
Не в состоянии приподняться, Ая уткнулся лицом в подушку, тяжело дыша и пачкая простыню струями семени. К облегчению Фудзимии, Брэд вышел из его тела.
- Повернись, - услышал Ая приказ Кроуфорда, но мысли его были ещё слишком спутаны, чтобы понимать значение слов.
Он удивлённо моргнул, когда Брэд перевернул его.
- Я не закончил, - холодно сказал Кроуфорд, снова хватая Фудзимию за бёдра и притягивая ближе.
- Чт... ооой! - Ая резко выгнулся, когда Брэд вторично вошёл в него. - Кроуфорд, больно же!
Брэд только сердито взглянул на него, отлично зная, что сейчас Фудзимия только притворяется. Ая вздохнул. Внутри него Кроуфорд по-прежнему был твёрдый как сталь. Фудзимии стало интересно, что за человеком был Брэд, раз он умудряется сохранять самоконтроль, испытывая столько удовольствия. Ая слегка приподнял ноги и обхватил ими кроуфордовскую талию, задрал повыше колени и скрестил щиколотки на спине у Кроуфорда. Затем крепко обнял руками шею Брэда.
Кроуфорд задрал Аину футболку так высоко, что обнажились соски. Опустив голову, он взял в рот один из сосков. В ответ Ая зашипел и запустил пальцы Брэду в волосы.
Кроуфорд снова начал двигаться.
Хоть Фудзимия не любил, когда его трахают, едва он успел кончить, но удержать себя от падения в пучину удовольствия он не мог. Особенно, когда Брэд играл с обоими его сосками: с одним - языком, а с другим - пальцами. Ая задыхался, мяукал и стонал, а когда Кроуфорд снова и снова задевал его простату, Фудзимия даже позволил своим губам расползтись в широкой улыбке. Он изгибался, извивался и мотал головой влево и вправо. Наконец, почувствовав, что Брэд вот-вот кончит, Ая, облегчая Кроуфорду доступ, поднял бёдра ещё выше.
Достигнув оргазма, Брэд не проронил ни звука. Он только вздрогнул, отпустил Аины соски, и спустя долю секунды Фудзимия почувствовал, как тёплая жидкость наполняет его изнутри. Ая вздохнул, смахнул с лица влажную чёлку и тыльной стороной ладони стёр со лба пот.
У него снова стояло. Но Фудзимия ещё не совсем спятил, поэтому не стал обращать внимание на собственный вставший член.
Кроуфорд оставался в нём до тех пор, пока не излился полностью. Он потянулся к Аиному окрепшему члену, но тот оттолкнул его руку. Брэд пожал плечами, но ограничился лёгкой ухмылкой.
Когда он наконец вышел из Аи, Кроуфорд по-прежнему остался между Аиных ног, усевшись на пятки. Он смотрел Фудзимии прямо в глаза, так, словно бросал ему вызов. От этого взгляда по спину у Аи побежали мурашки.
У Фудзимии не было иного выхода, кроме как дрочить себе, пока Брэд на него смотрит. Они смотрели друг другу в глаза, пока удовольствие не захлестнуло Аю, и веки у него не закрылись совершенно непроизвольно.
Он должен был просить об этом. Или Брэд должен был видеть это. Фудзимия не помнил. Он знал лишь то, что когда он был близок к очередному оргазму, кроуфордовский рот плотно обхватил головку его возбуждённого члена. Кроуфорд сосал уверенно, и Ая вскинул бёдра, побуждая Брэда взять член в рот полностью, и Кроуфорд подчинился, крепко обхватив Аину задницу. И Фудзимия кончил, столь же бурно, как и в первый раз, задохнувшийся, с расплавившимися мозгами. Он резко выгнулся, застонал и с силой вцепился в простыню, чтобы хоть так удержать душу в своём теле, а затем рухнул спиной на кровать. Чистый восторг.
Всё то время, пока Ая приходил в себя, глядя в потолок, Брэд держал Аин член во рту до тех пор, пока не высосал его досуха и не вылизал дочиста. Ая чувствовал себя таким слабым, словно весь этот секс забрал слишком много его жизненных сил. Кроуфорд обнял его и, усадив к себе на колени, наградил влажным поцелуем, имевшим вкус Аиной спермы.
Часть сознания говорила Фудзимии убираться, убираться из этой постели и из этой квартиры. Но тело не слушалось. Он чувствовал, что просто не сможет вести машину всю дорогу до "Конэко". Да и кровать была удобная, как раз, чтобы поспать. Ая отодвинулся от Брэда и лёг на спину. Он видел, как Кроуфорд вылез из постели и пошёл к двери, а несколько минут спустся вернулся с мокрым маленьким полотенцем.
- Чья это квартира? - спросил Фудзимия, пока Брэд вытирал его полотенцем. Он ёжился, когда грубая ткань касалась его гениталий, после секса ставших ещё более чувствительными.
- Моя, - ответил Кроуфорд.
- Я думал ты живёшь со Шварц.
Брэд только подал плечами и отшвырнул полотенце. Он устроился рядом с Аей и притянул его к себе. Фудзимия закрыл глаза. Было ещё что-то, что он хотел спросить у Кроуфорда, но сейчас он слишком устал, чтобы вспоминать. Вскоре он задремал, мурлыча во сне, убаюканный стуком сердца лежащего рядом Брэда.
Ая проснулся от того, что хотел пить. Кроуфорд все ещё обнимал его, но он рискнул и очень аккуратно снял с себя руки Брэда. Он услышал, как Кроуфорд что-то проворчал во сне, но так и не пошевелился. Выбравшись из постели, Фудзимия через голову стянул свою футболку и швырнул её на пол. По пути из спальни он прихватил со спинки кресла висящую на ней кроуфордовскую рубашку, чтобы прикрыть наготу.
В холодильнике были суши, фруктовый сок, пиво и коробка шоколадных конфет, как будто Брэд заранее знал, что Ая придёт на кухню в поисках чего бы поесть и выпить. Само собой, жуя суши, кисло подумал Фудзимия. В конце концов, он же провидец.
Он взял шоколад, коробку сока и стакан и, ловко удерживая их в руках, понёс в спальню. В гостиной его взгляд упал на цветы, которые так и лежали на журнальном столике. Быстро всё обдумав, Ая прихватил и их.
Он швырнул букет Кроуфорду на грудь.
Брэд открыл один глаз, и взгляд его был не столько сердитым, сколько насмешливым. Фудзимия помрачнел.
- Причём здесь эти цветы? - сложив руки на груди, потребовал объяснений Ая.
Кроуфорд улыбнулся и взял букет:
- Они для тебя, - и протянул цветы Фудзимии.
Ая нахмурился, в животе у него что-то неприятно сжалось.
- Что это значит?
- Прочти карточку.
Взволнованный, Фудзимия вытащил карточку. Ту самую, что несколько часов назад он сам дал Брэду, украшенную надписью большими буквами "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ".
- Прочти, - настаивал Кроуфорд.
- Я. Люблю. Тебя.
Брэд легко поднялся с кровати и протянул руку к Аиной голове, запустив пальцы во влажные волосы:
- Я тоже тебя люблю, - прошептал он, прежде чем впиться в Аин мягкий расслабленный рот.
Закрыв глаза, Ая позволил себе полностью отдаться этой жадной ласке. Когда Кроуфорд разорвал поцелуй, он прошептал:
- Нет, не любишь.
- Да, люблю, - ответил Брэд и прикусил Фудзимии нижнюю губу.
- Тогда почему же ты пришёл ко мне только однажды, когда сказал, что у тебя стояк? - требовательно спросил Ая.
Кроуфорд вздохнул:
- Верно, Ая. Так что, если ты хочешь ещё один раунд, тебе стоит просто... м-м-м-ф-ф.

@темы: перевод, weiss kreuz, clueless psycho, ОТП, Send me some roses, Пришли мне розы

---

И ещё один клип про тюркских воинов.
Это просто мы соответствующую выставку готовим
Про флэшмоб "10 фактов" помню, на комментарии отвечу))

@темы: видео, музыкальная шкатулка

---

Всё меня сегодня достало! Вот прямо сил нет! Аж прям вот чего-то хочется, такого-этакого. Вот такого, как в клипе((


Arslanbek Sultanbekov - Dombıra (Cengiz Han) yokboylebirsey

Текст и перевод

Ногайский
Dombıra

Kara kıs avulumga kelgende
Kültüldegen kar yerge tüsgende
Dombıramdı alarman
Yürek sazım çalarman
Kaygırgandı eş aytbam

Dombıra sazım estgen ataylar
Manesine es bergen anaylar
Estgenine oy berip
Yüreklerge ses berip
Köz yastı kızganmaslar

Nogaydın kaygı sansız kününde
Batirler yuklamagan kününde
Yüreklerin kötergen
Sogıslarda küş bergen
Köptü körgen Dombıra…


Русский

Когда черная зима приходит в мой аул,
Когда пушистый снег падает на землю,
Я беру свою домбру,
Играю на сердечном инструменте -
О печали нисколько не говорю.

Пение домбры слышавшие отцы,
Смыслу его внимавшие матери,
Услышанное ими обдумывая,
Сердца озвучивая,
Слезу не жалеют!

В ногаев день с несчётным горем,
В ночь его, когда батыры не спали,
Сердца (дух)его поднимавшая,
В сражениях силу дававшая,
Много повидавшая Домбра!

@темы: видео, музыкальная шкатулка

---

Дорогие все! В честь первого дня второго весеннего месяца хочу предложить на ваш суд нашу новую, совместную с Рыжей, работу. Это продолжение "Дара побеждённых". У ориджа, конечно, есть определённые недостатки с литературной точки зрения (чего-то нам тут не хватило, я это признаю, хотя чего именно я так и не осознала), да и с исторической точки зрения не всё тут гладко, хотя мы не ставили себе задачи сделать точную реконструкцию периода, зато, надеюсь, для весеннего времени будет вполне актуальна история о возникновении нового народа, новой жизни.

Название: Новая жизнь
Автор:  Рыжая Стервь и  алиса777
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Омегаверс
Предупреждения: Мужская беременность
Размер: Мини
Кол-во частей: 3
Статус: закончен

Новая жизнь

Пролог

Зима пришла внезапно. Ночью повалил снег, и когда утром люди проснулись и стали выбираться из чумов, отбрасывая меховые пологи, то не узнали привычный пейзаж. Трава, ещё вчера зелёная, сейчас была укрыта белым покрывалом, снег налип на не успевший сбросить листву кустарник, и тонкие ветви мягко льнули к земле под его весом.
Проснувшиеся ребятишки с восторженными воплями принялись лепить снежки. Коровы, добираясь до корма, лизали тонкий слой тающего на языке снега, молодняк любопытно всхрапывал и принюхивался, выдыхая из ноздрей облачка пара.
- Плохо, - нахмурил лоб Ройта, глава рода, - очень плохо.
Он безнадёжно покачал головой и пнул наметённый за ночь за чумом небольшой сугроб. Снег рассыпался под ногой, и в воздух поднялся лёгкий хоровод снежинок.
- Плохо, - задумчиво повторил вождь.
Слишком рано зима пала на степь. Дети Рыжего Быка не успели откочевать на юг, в края, пригодные для зимовки, туда, где можно в целости сохранить стада.
Ройта велел собираться и трогаться в путь – возможно, они ещё успеют выбраться из ловушки, если поторопятся.

Ночью потеплело, снег подтаял, местами обнажилась земля. Овцы и козы накинулись на показавшиеся из-под снега побеги, уже вялые и пожухлые от мороза.
К утру стал накрапывать мелкий дождь. Ледяные капли проникали за кожаный полог, прикрывавший скарб в телегах от непогоды, просачивались под одежду, вгоняя в тоску людей. С первым светом телеги вяло потянулись по раскисшей земле, то и дело застревая в грязи.
Ройта щурился, поглядывая на небо, недобро темнеющее у горизонта, и молчал. Про себя он молил духов, чтобы ненастье продолжилось ещё какое-то время и отодвинуло неминуемую бескормицу, но духи, видно, отвернулись от Детей Рыжего Быка, и на следующую ночь ударил мороз.
Лёд сковал мокрую землю прочной коркой, небо заволокло снежными тучами и повалил снег – вначале мелкой крупкой, а потом большими хлопьями – и вереница телег остановилась. Люди начали ставить чумы и разводить огонь. Темнело. Над стоянкой не было видно звёзд – тучи полностью затянули небо. Снег сыпался непрерывно, сугробы росли.
Едва рассвело, люди снова тронулись в путь. Холодало, и Ройта делался всё мрачнее.
Дети Рыжего Быка всегда шли следом за солнцем, с приходом зимы уходя на юг. Опыт предков никогда их не подводил, и стада, выращенные на степной луговине, всегда успевали нагулять жирок и поставить на ноги сеголеток. Даже если зима незваной гостьей приходила раньше, люди чувствовали её приход загодя. Но этой осенью всё изменилось.
Даже удача оборачивалась бедой – стада летом дали хороший приплод, но покрытая снегом, а потом и ледяной коркой степь не могла прокормить столько скота. И медленно, слишком медленно продвигались они вперёд – мешал наст, с хрустом ломающийся под копытами, да толстый слой снега, в котором вязли люди и животные.
На каждом привале шаман молился, надолго уходя в Нижний Мир к духам предков. Бил в бубен, обтянутый кожей жертвенного быка, мазал камни, где жили души прародителей, кровью и молоком. Но духи отвернулись от своих детей и не слышали их голоса. Ройта уверился в этом, когда от стада осталась едва ли не треть – пришлось забить самых слабых животных. Хорошо ещё, что мясо на морозе хранилось как нельзя лучше, это пока спасало людей от голода. Но с тех пор Лунный старик дважды умирал и рождался заново светлым младенцем, и накануне того, как родиться ему в третий раз, навалилась новая беда.
Волки. Их заметил загонявший отбившегося от стада телёнка мальчишка. Они молча следовали за повозками, сверкая глазами в отдалении. Вначале их легко было отогнать свирепым криком или горящей веткой. Но скоро стая обнаглела - от безнаказанности или от голода – всё едино. Людям пришлось обороняться от хищников. Четыре воина серьёзно пострадали от волчьих клыков, один из них так и не смог оправиться от страшных ран, и его душа уплыла в Северный Край.
Холода всё держались, мороз свирепел день ото дня, выедал глаза, сушил кожу. Заходясь сухим кашлем, начали болеть и умирать самые слабые – дети и старые женщины. А снежной пустыне не было видно ни конца, ни края.
Наконец, когда дни стали заметно длиннее, люди достигли берегов Большой Реки. Пущенные вперёд разведчики принесли весть о стоящем на холме посёлке.
На радостях Ройта велел принести духам большую жертву.
Едва стемнело, началось торжество. Омеги надели на головы высокие уборы, расшитые мелодично звеневшими бронзовыми и костяными пластинками. Звенели расшитые бубенчиками меховые сапожки, бренчали тонкие браслеты на запястьях.
Шаман, сопровождаемый толпой неуёмной ребятни, с важным видом обошёл лагерь с зажатой в кулаке рогаткой. Духи указали ему, на какой полянке им угодно будет принять подношение, и омеги, выстроившись хороводом, принялись утаптывать на ней снег под заунывные причитания шамана.
Когда снег был утрамбован, группа альф, среди которых были самые сильные воины, во главе с вождём, принесли к костру Камни Предков и почтительно кланяясь, поставили их в центр. Беты принесли хворост, и шаман торжественно разжёг огонь. Потом он воздел руки к небу и начал кружиться, бормоча слова, разобрать которые становилось всё труднее и труднее. Берестяная личина, раскрашенная так, чтобы обмануть злых духов и внушить им уважение и трепет, пялилась вокруг четырьмя парами глаз, многочисленные бычьи хвосты, нашитые на верхнюю одежду, развивались в такт движениям и звенели нанизанными на тонкие ремешки бусами.
Дети Рыжего Быка столпились вокруг, с надеждой внимая хриплому пению шамана. На морозе тот быстро посадил голос, но надеялся, что духи не будут к нему слишком строги и простят сиплый присвист, то и дело непочтительно прорывавшийся в мольбе о помощи. В самые важные моменты прочувствованной речи шаман бил деревянной колотушкой в большой бубен, обтянутый расписанной охрой кожей. Наконец, обессиленный, он упал на колени и замер, подняв лицо к звёздам. Пот лил с него ручьём, пощипывая кожу и падая каплями в истоптанный снег. Старик, не глядя, протянул руку, и Ройта вложил в неё древний нож с кремневым лезвием.
К костру подтащили белую козу. Животное словно чуяло свой близкий конец – упиралось и жалобно кричало. Шаман одним движением перерезал козе горло. Кровь фонтаном брызнула на снег, окропив руки старика и альф, навалившихся на скребущую ногами снег тушу. Шаман подставил глиняную плошку под дымящуюся струю крови, бьющую из перерезанного горла козы. Наполнив сосуд, он обмакнул руки в кровь и щедро обмазал Камни предков. Потом плеснул немного в недовольно зашипевший костёр. Подошёл Ройта, и шаман, приняв из его рук копьё, обмакнул наконечник в оставшуюся кровь. За вождём потянулись остальные воины – каждому хотелось получить милость духов перед смертельной битвой.

Зарви

Зарви проснулся оттого, что ему невыносимо захотелось помочиться. Он привстал на лежанке и вздохнул – Прата лежал с краю, так что незаметно выйти во двор не получится. Омега прислушался к себе – уверившись, что дольше терпеть невозможно, он потихоньку, придерживая руками живот, перевалился через Прату и спустил ноги на пол. Тотчас его ухватили за плечо мёртвой хваткой.
- Ты куда?
- По нужде, - шепнул Зарви, нервно вздрагивая. Он никак не мог привыкнуть к повышенному вниманию своего альфы. С той поры, как Зарви почувствовал себя в тягости, Прата взял за себя ещё одного омегу из местных - младшим супругом. Зарви до сих пор помнил собственные чувства, когда муж первый раз ушёл от него на ложе к Ниляко. Он успокаивал себя, понимая, что такому вождю, как Прата, нужно иметь много омег, чем больше, тем почётнее, но ничего не мог с собой поделать – только плакал, свернувшись калачиком на меховом одеяле. Сквозь задёрнутый полог до него доносились звуки поцелуев, жалобное поскуливание Ниляко и наконец приглушённый стон Праты, их тихая возня на ложе, и из-за этого сердце Зарви разрывалось от боли и обиды. Утром Прата увидел его слёзы и сильно разозлился. Так сильно, что целых шесть дней не приходил на ложе к Зарви, но потом вернулся, беззлобно поругал и вытер мокрые щёки омеги жёсткой ладонью. После этого альфа уже не оставлял своего мужа, был всегда рядом, так, что это даже мешало, вот как сегодня.
- Я провожу, - Прата встал и подал омеге руку.
Тот с кряхтеньем поднялся. За время беременности живот у Зарви вырос так, что омега напоминал шарик на двух тонких ножках. Прата трогал живот, а когда тот, что жил внутри омеги, начинал пинаться, альфа шутил, что там наверняка помещается не один, а целая троица мальчишек.
Ночь была тёмной, словно снова вернулись те незапамятные времена, когда Небесный лось проглотил солнце. Зарви пробрала дрожь. Он торопливо присел, отойдя за стену.
- Замёрзнешь, - недовольно заворчал Прата, - идём быстрей!
Зарви послушно поднялся на ноги и замер. В животе что-то происходило, что-то непривычное и оттого внушающее страх.
- Ты чего копаешься? – Прата подошёл ближе. – Да что с тобой?
Омега жалобно заскулил. Ему было страшно – непонятная сила ворочалась внутри его тела, распирая его. Казалось, ещё немного – и живот просто треснет пополам, лопнет, как рыбий пузырь.
- Идём, - Прата потянул омегу за рукав. Стоять на морозе в одной исподней рубахе и сапогах на босу ногу было неприятно. Альфа продрог и чувствовал раздражение на неповоротливого омегу. Чем больше рос живот у некогда стройного, легконогого Зарви, тем сильнее было разочарование Праты. Он и Ниляко-то взял к себе, чтобы снова почувствовать животное наслаждение телом омеги, наслаждение, которого не получал с наступления беременности супруга. Всё потому, что Зарви стал слезливым и всё время боялся за свой живот, да и миловидность его поблекла. Но проведя некоторое время с Ниляко, Прата почувствовал, что соскучился. По тёплому молочному запаху, исходившему от Зарви, по мягкости его кожи, по голосу и прикосновению рук. Он вернулся к нему, словно возвратился домой из дальнего похода, и стал с терпением, удивлявшим его самого, ждать появления на свет своего первенца.
- Идём уже, чего ты…? – Прата вторично дёрнул омегу за руку и застыл, удивлённый выражением его лица. Рот Зарви приоткрылся в беззвучном крике, а глаза… В глазах плясал свет. Альфа оглянулся и выругался – со стороны ограды полыхнуло огнём. Всполох пожара осветил оранжевым лежащий на улице снег, отразился в зрачках Зарви, бросил тёмно-синие тени на стены домов. Жалобный тонкий крик взмыл вверх и завис на высокой ноте, потом оборвался, рассыпался зловещей тишиной.
- Там… там… - отрывисто пробормотал Зарви.
Прата подтолкнул его к двери.
- Иди в дом, оденься, – резко приказал он.
- А ты? – беспомощно моргнул омега. – На тебе даже штанов нет.
Недолго думая, альфа втолкнул Зарви в дом и вошёл вслед за ним. Поспешно натянул штаны и куртку, достал из сундука кинжал и боевой топор и исчез за дверью.
Зарви сел на лавку, зажав руки между коленями. В животе что-то происходило, а во рту было горько, точно он наглотался полынного отвара.
- Что там? – Ниляко, спавший в углу, отдёрнул занавеску, отгораживающую его закуток от остальной комнаты. – Вроде шумят!
Шум на улице нарастал. Обитатели посёлка, грубо разбуженные посреди ночи, спешили на пожар.
- Прата велел одеться, – сглотнув вязкую слюну, сказал Зарви.
- Зачем это? – удивился Ниляко. – Да что происходит-то, можешь ответить?
- Не знаю, там горит что-то. Стена горит.
- Тебе что, плохо?
Ниляко присел на корточки перед лавкой, заглядывая Зарви в глаза снизу вверх. Он действительно беспокоился. Ему ещё никогда не приходилось присутствовать при родах, а беременный выглядел так, будто решил разродиться прямо сейчас, в отсутствие мужа, да ещё когда все, у кого можно попросить помощи, куда-то разбежались.
- Ничего, - ответил омега с вымученной улыбкой. – Помоги мне одеться, а то Прата придёт, увидит, что я не послушался, будет ругаться.
Ниляко со вздохом поднялся. Ему хотелось сбегать поглазеть на пожар, а тут приходилось возиться с беременным, как будто Зарви потерпеть не может. Но ослушаться Прату Ниляко не посмел.
Зарви поднялся на ноги, и Ниляко помог ему облачиться в тёплую рубаху. Штаны омега уже не носил – натянуть их на выросший живот ещё кое-как получалось, но они всё равно постоянно сползали, и их было невозможно подвязать на округлившемся теле. К тому же они сильно натирали в промежности. Но пояс, оберегающий плод от злых духов и мешающий им его похитить из чрева, был на месте, стягивая тело Зарви под грудью. Кроме пояса на омеге поверх живота была повязана чёрная шерстяная нитка.
- Шубу подай, - попросил Зарви, - и мою сумку тоже.
Ниляко пожал плечами - в доме было натоплено - но снял со стены шубу, и помог Зарви её надеть. Омега повесил на шею сумку, в которой хранились принадлежащие ему вещи – шило, костяные иглы, моток вываренных тонких жил для шитья, крючок и острый бронзовый нож – подарок мужа (Лошадники были искусными литейщиками и кузнецами), и только после этого сел и успокоено прикрыл глаза.
- Я сбегаю на улицу, посмотрю, что там, - сообщил Ниляко, набрасывая на плечи полушубок. Юный омега опрометью выбежал за дверь, и Зарви остался один.
Зарви ждал. Он чувствовал, как внутри ворочается младенец, явно решивший выбраться наружу именно сегодня. Омега молился про себя, чтобы младенец подождал, когда придёт Прата, или чтобы Ниляко успел сбегать за повивальной бабкой и травником, но чувствовал, что духи не помогут ему в этом. Всё уже решилось без его молитв, и никакие духи не смогут задержать ребёнка в чреве, если пришёл его срок.
Мысли метались в беспорядке. Смешалось и беспокойство за Прату, и страх перед первыми родами, и тягостное чувство, не оставлявшее омегу с той минуты, как он увидел отсветы пожара на бревенчатых стенах.
Хлопок двери заставил Зарви поднять голову. Вбежал Ниляко. Он был бледен и сильно испуган. Следом зашёл Прата. Зарви встрепенулся и хотел уже сказать, что вот-вот родит, но вид альфы, суровый и решительный, остановил его. На одежде Праты была кровь.
- Одевайся и будь наготове. Возможно, вам придётся бежать. Тогда спрячьтесь на охотничьей заимке, мы вас найдём.
Прата наклонился к Ниляко и ткнул пальцем в сторону Зарви.
- Отвечаешь за него передо мной. Если меня убьют, а ты за ним не присмотришь – стану являться тебе призраком! Ясно?
Ниляко кивнул. Он дрожал так, что клацали зубы, и Зарви с тоской подумал, что надеяться на Ниляко нельзя.
У выхода Прата замешкался и всё-таки бросил взгляд на Зарви. Тот слабо улыбнулся. Альфа удовлетворённо кивнул и широким шагом вышел прочь.
- Там битва, - зашептал Ниляко, дрожащими руками набивая заплечный мешок хлебом и вяленым мясом. – Какие-то люди подожгли ограду в трёх местах, и пытаются занять наш Хаяр-Пэ.
- Прата убьёт их всех, - с неожиданной для себя самого гордостью сказал Зарви.
- Их очень много, их убивают, а они всё лезут и лезут через стену. Нужно уходить, пока они не пришли сюда!
- Они не придут! Их не пустят в Хаяр-Пэ! – заявил Зарви. Мысль о том, что придётся встать и куда-то идти, привела его в ужас.
- Ты слышал, что сказал Прата? Надо уходить! – Ниляко схватил Зарви за руку и заставил подняться. – Они уже подожгли стены и рвутся в город! Вставай!
- Я не верю, что Прата потерпит поражение, - упрямо сказал Зарви. – Он сильный и умный, с ним много умелых воинов.
Он говорил так, уже сознавая внутри себя, что Ниляко прав в своём стремлении бежать и спрятаться. Воины Праты хороши летом, в ровной степи, когда их колесницы настигают врага и стрелы разят без промаха. Зима уравняла их с пришлыми, и лучше бы слабым и больным уйти в сторону - не мешать альфам защищать их, не путаться под ногами, не становиться бесполезной жертвой. Зарви шагнул следом за Ниляко. Боль ухватила его за поясницу щипцами, выкрутила позвоночник, отдалась внизу живота. Омега сцепил зубы. Теперь он молился только о том, чтобы успеть добраться до заимки, прежде, чем потеряет сознание.

Ниляко уже давно бежал бы по тайной тропе, ведущей прочь из города, но Зарви неумолимо тянул время, дожидаясь остальных омег и женщин с детьми. Наконец, собрав всех, кого он посчитал нужным спрятать вне ставших теперь ловушкой стен города, Зарви дал знак выступать.
Люди шли молча, быстро, самых маленьких и слабых несли на руках. Напуганные дети не издавали ни звука. В авангарде Зарви поставил старых опытных омег, вооружённых рогатинами, по бокам маленький отряд защищали несколько женщин с луками. Сам Зарви шёл последним, Ниляко сопровождал его.
Им нужно было пересечь открытое пространство, затем рощу, выйти тайной охотничьей тропой в сосновый бор и спуститься в овраг, где в густом подлеске пряталась охотничья изба. В ней всегда хранился запас еды, одеял и дров.
Прежде, чем ступить под сень леса, Зарви оглянулся. Город пылал. Омега поспешно прогнал полные тревоги мысли о Прате - не время было предаваться унынию, не теперь, когда от него зависело столько жизней.
Незаметно для себя Зарви начал отставать. Вначале он чётко видел шедших впереди людей, потом они стали отдаляться всё больше и больше. Ниляко не оставлял омегу, шёпотом ругал его на чём свет стоит, подталкивал по мере сил, и это помогало. Но долго так продолжаться не могло. Зарви, на некоторое время забывший о болях в животе, тяжести и усталости, потихоньку терял силы. Споткнувшись о корень, он пошатнулся и упал. Ниляко кинулся поднимать его, но грузный омега выскользнул из его рук и остался лежать, тяжело дыша. Ниляко захныкал от страха и досады.
- Иди, - натужно шикнул на него Зарви, - я скоро… я сейчас…
- Я… я приду, слышишь? Я только за помощью сбегаю, мне одному тебя не поднять. Хорошо? Зарви!
- Да иди уже!
Зарви стало так больно, что он едва не закричал. Ему казалось, что внутри живота растёт гнойная язва, так всё горело. Он едва дождался, пока силуэт Ниляко затеряется между деревьями, и тогда позволил себе расплакаться, всхлипывая и сморкаясь. После этого Зарви немного полегчало.
Шмыгая носом, он подобрал ноги и поднялся. Позади по-прежнему никого не было. Никто не преследовал маленький отряд – ни друзья, ни враги. Зарви шумно вздохнул и побрёл по тропинке вперёд.
Его пошатывало, живот стал неимоверно тяжёлым и отвис. Невыносимо хотелось спать, ноги подкашивались, и Зарви не удивился, когда понял, что передвигается в полудрёме с закрытыми глазами. Он резко распахнул веки и остановился. Тишина придавила его к земле. Омега оглянулся и понял, что заблудился, свернув с охотничьей тропки в сторону. Он постоял немного, успокаиваясь и унимая колотящееся сердце. Рассмотрев местность, он понял, куда его занесло. Если взять правее, то можно было выйти к берегам Великой Реки, как раз в том месте, где над заснеженной гладью возвышается обрыв, пронизанный лабиринтом пещер. Зарви хорошо их знал. Его сородичи называли пещеры «Медвежьим Домом» и пугали его обитателями непослушных детей. Впрочем, дети, и Зарви в их числе, излазили там всё вдоль и поперёк. Омега любил бывать там. Ему было интересно бродить по анфиладе пещер, украшенных известковыми потёками и наростами. Он касался шероховатых стен, подсвечивая факелом, и причудливые тени на стенах оживали, словно призраки давно умерших жителей пещер, чьи диковинные рисунки до сих пор украшали своды.
Зарви облегчённо вздохнул и повернул к реке.
Плотно слежавшийся снег хрустел под лыжами. Впереди и внизу белела река. Только теперь, выйдя из-под укрытия леса в поле, омега почувствовал, как мороз забирается ему под рубашку и щиплет голые ноги. Но это было не так страшно. Самое трудное – спуститься с обрыва, не переломав себе ноги, и забраться в одну из пещер. Там Зарви рассчитывал отдохнуть и дождаться помощи. К тому же в пещерах наверняка припрятан запас хвороста, мальчишки всегда так делали.
Омега оглянулся и увидел позади себя на снегу тёмное пятнышко. Кто-то шёл по его следу, медленно, но неуклонно приближаясь. Зарви остановился и напряг зрение. Это был волк.
Зарви охнул, повернулся и прибавил ходу. Он скользил по насту, быстро приближаясь к обрыву. Будь это раньше, ему без труда удалось бы добраться до пещеры, но теперь тело предавало его. Тело требовало внимания и любви, оно не могло больше выносить холод и усталость. Зарви почувствовал, как что-то внутри лопнуло, как нарыв, и тёплая жидкость потекла по ногам. Омега захныкал, споткнулся и упал, кубарем покатившись с обрыва вниз. Ему показалось, что он попал в водоворот – с такой силой его крутило по склону. На мгновение он потерял сознание. Придя в себя, Зарви пошевелился. Голова отозвалась протяжным гулом, но руки и ноги почти не болели. Ему несказанно повезло – он упал в сугроб. Одна лыжа потерялась, вторая сломалась, и только поэтому омега не переломал себе ноги. А вот обувь удержалась на ногах - Ниляко на совесть завязал ремешки на меховых пимах Зарви.
Омега подтянулся и сел. Живот мгновенно отозвался болью. Внутри нарастало давление. Он понимал, что с ним происходит. Ему приходилось видеть, как телятся коровы и козы, и он знал, что пришло его время. Ему было очень страшно, но просто лежать на снегу и ждать, что придёт кто-нибудь и поможет, Зарви не мог.
Он посмотрел вверх – туда, где темнели дыры, входы в пещеры. Туда ему уже не забраться. Тогда Зарви привстал, отцепил сломанную лыжу, стащил с себя шубу и постелил её на снег. Потом снял сумку, которую прятал под шубой. В сумке были амулеты и нож. Оплетённую кожей рукоятку ножа он зажал в зубах, а фигурки духов дрожащими руками поставил так, чтобы они были перед глазами. Ещё в сумке были два куска кремня и трут, но Зарви не знал, где взять дрова, и поэтому отложил их в сторону. Приготовившись таким образом, он встал на четвереньки и чуть не заплакал – волк не оставил попыток добраться до Зарви и следом за ним съехал с обрыва. Теперь зверь залёг в сотне шагов от омеги и терпеливо ждал, высунув язык.
Волк выглядел старым и больным. Зарви подумал, что его, наверно, изгнали из стаи, поэтому он вынужден охотиться в одиночку. Это давало надежду на спасение.
Ребёнок нетерпеливо толкнулся внутри, и Зарви охнул и съёжился. Мысли о волке мигом испарились. Последняя ещё сознательная мысль содержала в себе яд. Омега вдруг подумал о Ниляко, и сомнение в том, что младший захочет привести подмогу, неожиданно поразило его. Зарви ещё успел подумать о том, что представляет собой лёгкую добычу, но тут новая волна боли захватила его полностью.
Ощущения были такие, будто кто-то, очень сильный, разрывает тело омеги изнутри. Зарви сжал зубами рукоятку ножа, мыча от боли. Потуги рвали его тело, пот заливал глаза, стекая по подбородку на шубу. Ног он не чувствовал. Время шло. Зарви уже не мычал – он обессилел, и его хватало только на то, чтобы размеренно дышать и не зажиматься, когда боль ненадолго отступала. Это было трудно – ребёнок упорно шёл наружу, и мучительные схватки становились всё чаще.
Всякий раз, когда омега приходил в себя, он бросал взгляд на волка, и ему казалось, что зверь подходит всё ближе и ближе. Подкрадывается к беспомощной жертве и снова ложится на снег, выжидая момент, когда можно будет запустить клыки в мягкое горло. Зарви мог только сжимать в бессильной ярости кулаки и надеяться на чудо.
Внутренности, казалось, завязались в тугой узел. Новая вспышка боли заставила омегу задрожать. У него ослабели колени, и он упал вниз лицом, загребая снег левой рукой и поджав под себя ноги. Режущая боль внезапно сменилась облегчением. Ребёнок вышел наружу, через какое-то время с последним сокращением измученного тела вышел и послед. Пуповину всегда перерезает отец младенца, и омега усилием воли прогнал мысль о том, что Праты уже может не быть в живых. Он достал из своей сумки оленью жилу и крепко перетянул пуповину у самого животика ребёнка. Надо было сохранить и послед - вернувшись домой, он закопает его возле очага, чтобы ничей злой глаз не испортил дитя, а пуповину высушит и будет носить в мешочке на поясе - пусть все видят: он способен дать жизнь! Поэтому Зарви завернул послед в лоскут ткани и засунул в свою сумку. На этом у него кончились последние силы, и навалилась страшная усталость. Не сознавая до конца, что всё позади, он отрезал ножом подол своей рубахи и завернул в неё малыша. Потом засунул пищащий свёрток под рубаху, обнял – и рухнул на шубу, потеряв сознание.

Где-то на грани между сном и явью маячила боль. Она мешала забыться и полностью погрузиться в грёзы. Боль, а ещё вонь. Зарви открыл глаза, и прямо у своего лица увидел звериную морду. Волк подобрался вплотную и впился зубами в вытянутую вперёд руку. Увидев, что жертва пришла в себя, он поднял на облезлом загривке шерсть и грозно зарычал. Зарви ясно видел слипшиеся от слюны ворсинки на седом носу и пожелтевшие от старости, обломанные клыки. Он не успел почувствовать страх – тёплый комочек, спрятанный под рубахой, шевельнулся и пискнул что-то на своём языке. И тогда Зарви привстал, сжал в кулак исполосованную клыками ладонь и сунул руку в зловонную пасть, так глубоко, как мог. Было больно, очень больно, и хотелось уснуть, оставив всё так, как есть, но тёплый комочек, который недавно был с ним одним целым, не давал Зарви уйти без борьбы. Зверь ожесточённо пытался сомкнуть челюсти, но омега подтянулся и ударил ножом ему в горло, пробивая мягкую шкуру под нижней челюстью. Он бил и бил, не останавливаясь даже тогда, когда волк, хрипя, обмяк мёртвой тушей. Он не смог остановиться, даже когда почувствовал, что его хватают за руки и оттаскивают от мёртвого тела.
Кто-то сел рядом на снег и обхватил его за плечи. Кто-то накинул на него одеяло. Кто-то упорно звал его по имени, и Зарви, наконец, сумел поднять голову и встретиться взглядом с Пратой. Омега видел только своего альфу, усталого, покрытого кровью и копотью, и не замечал ни заплаканной, но счастливой мордашки Ниляко, выглядывавшего из-за плеча Праты, ни толпящихся вокруг сородичей.
- Муж мой, - сказал он, старательно выговаривая слова непослушными губами.
- Мы возвращаемся домой, - сказал Прата, и омеге почудились в голосе альфы слёзы. – Мы возвращаемся.

Эпилог

Ройта угрюмо пересчитал оставшихся в живых воинов. Их оказалось три десятка человек. Люди сидели и лежали прямо на снегу, не имея сил подняться и развести костёр. Многие были ранены, двоим, по прикидкам вождя, не суждено было встретить завтрашний рассвет.
Боги на этот раз не сжалились над детьми Рыжего быка, и обозы с семьями, оставшиеся ждать своих мужчин, были обречены на гибель.
Шаман с кряхтеньем поднялся на ноги и принялся разводить огонь. Ройта хотел было окликнуть его, но потом посмотрел в подёрнутые мутью глаза и махнул рукой. Надежда снова затеплилась в нём. Может быть, духи всё же смилостивятся и укажут путь своим неразумным детям?
Люди, придавленные недавним поражением, приободрились и стали подтягиваться ближе к огню. Шаман не обращал на них внимания, словно в этом лесу не было никого живого, кроме него и тех, кого он хотел позвать.
Шаман взял в руки бубен и колотушку. Вскоре мерный стук поплыл над лесом. Ройта подумал, что на звуки бубна могут прийти враги, чтобы добить уцелевших. Подумал, но даже не пошевелился, понимая, что всё теперь зависит только от высших сил. Да и сами враги потеряли вчера немало воинов.
Между тем, шаман всё больше впадал в священное безумие. Он начал кружиться, напевно бормоча непонятные непосвящённому слова, всё быстрее и быстрее, и пламя костра бросало блики на его сосредоточенное лицо. Наконец он встал как вкопанный. Его сильно шатало, так что Ройта даже удивился, как он не упал в костёр. Но шаман устоял. Он вытащил нож и полоснул поперёк ладони, потом сложил ладонь чашечкой. Кровь мгновенно стала собираться в небольшую лужицу, и старик выплеснул её в костёр. Пламя гневно зашипело, а шаман пошатнулся и сел в снег.
Он заговорил спустя некоторое время, и голос его был тих и бесстрастен.
- Духи велели нам идти вниз по реке. Там мы найдём то, что нужно для жизни.
Маленький отряд, высланный Ройтой к реке, после недолгих поисков набрёл на небольшое поселение, обнесённое по обычаю этих мест крепким частоколом. Поселение было брошено уже давно. Зола в очагах смёрзлась, центральная площадь пустовала, зияя ямами, где раньше были вкопаны камни предков жителей посёлка. Отчего люди покинули это место, следопыты не знали, но груда обглоданных хищниками козьих костей за оградой говорила о том, что бегство было поспешным, раз жителям пришлось оставить на произвол судьбы свой скот.
В сарайчиках нашёлся запас сена, а землянки были вполне пригодны для того, чтобы скоротать оставшуюся зиму.
Дети Рыжего Быка вкопали в центр площади свои камни и принесли духам жертву. И стали ждать весны.
Теперь они могли считать эту землю своим домом.

@темы: оридж, омегаверс

---

На рабочем компьютере у меня звука нет, видимо, для того, чтобы я дурью не мучалась. Поэтому оставлю ссылки в дайри, чтобы посмотреть видео дома.

Станислав Дробышевский - хомо сапиенс. Какой смертью умирали наши предки



и видеолекция «Происхождение человека: новые открытия и гипотезы». Академик Анатолий Пантелеевич Деревянко: www.festivalnauki.ru/video/20688.

@темы: видео

---

Хочу написать кое о чём, что меня не отпускает вот уже целую неделю!
Дело в том, что в прошлое воскресенье был праздник Чыл-Пажи, во время которого проходило традиционное новогоднее камлание. Раньше я на камлании не присутствовала, хотя и в этот раз не могу назвать своё присутствие полноценным - я была, что называется, при исполнении служебных обязанностей и бегала поэтому туда-сюда. Так что я сам обряд очищения почти не видела, зато всё слышала. И произвело это на меня сильное впечатление! Когда шаманка била в бубен, мне физически было очень нехорошо. Зато потом, к вечеру, я поняла, что улыбаюсь безо всяких на то причин - душа как будто очистилась и весь накопленный за долгое время негатив словно бы ушёл. И что самое интересное, я до сих пор ощущаю эмоциональный подъём и чувство необыкновенного душевного равновесия.
Вот как это понимать?

@темы: риалити-лайф

---

Дорогие мои все! Позвольте вас поздравить с Новым Годом! И пожелать всего-всего, что обычно желают в этот праздничный день - счастья, здоровья, удачи, мира и любви!

Сегодня народы Саяно-Алтая (шорцы, телеуты, тывинцы, хакасы, алтайцы и другие) празднуют Чыл Пажи или в другой транскрипции - Чыл Пазы. В дословном переводе это означает "Голова года"))

Ради жизни, чтоб не прекращалась.
Жилища ради, чтоб не разрушалось.
Головы склоняя, совершаем поклонение.
Обычай, начатый в древности,
Да достигнет до великих творцов!
Старый год свой виток завершил,
Новый год о себе возвестил.

Ну, и ещё я хочу показать вам пару фотографий, доказывающих, что погода у нас ну самая что ни на есть новогодняя
Фото под катом.

@темы: риалити-лайф

---

Дорогие мои все! Хочу описать вам ситуацию, происходящую с моим компьютером, но мне совершенно непонятную. Но я в компьютерных вопросах самый натуральный барашек!
Итак, дан трансформер ASUS T-200. Куплен в ноябре 2014. ОС - windows 8. И с этим чудом техники в последнее время происходит что-то странное - слишком быстро заполняется диск С, объем которого составляет 18,8 Гб. Вчера утром, например, свободный объем составил 0 байт, хотя полный объём программ - немногим более 1 Гб, а все скачанное я хранила на диске D. По удалённому доступу системный администратор очистил около 3,7 Гб. Но за час, пока компьютер был не в сети и выключен, свободный объём сократился до 2,62 Гб. А после включения при отключенном роутере свободное место за десять минут (!) уменьшилось до 1,1 Гб. Я с горя включила роутер и полную проверку Касперским и свободная память на диске С увеличилась до 3,34 Гб. Потом за несколько часов интернет-сессии памяти стало 3,25 Гб. Сегодня она снова продолжила уменьшаться, но очередная полная проверка восстановила её до 3,09 Гб. Непонятно, что это и что с этим делать.

@темы: вопрос, риалити-лайф

---

Боевое знамя сыновей серой волчицы - тюрков. 7-8 века.
Согласно легенде, древние тюрки ведут происхождение от мальчика - потомка "отдельной отрасли Дома Хунну". Когда все его сородичи оказались перебиты воинами из соседнего племени, мальчика с отрубленными руками и ногами враги бросили умирать в болото. Здесь калеку нашла и выкормила волчица, Одним из детей выросшего мальчика и волчицы был Ашина - "человек с великими способностями". Его потомок Асянь-шад переселился на Алтай. На новом месте пришельцы смешались с местным населением и образовали новый народ - тюрк, правящим родом которого стали Ашина. Потомок Асянь-шада Бумынь (в другой транскрипции, Тумынь) и основал Первый Тюркский каганат.
По другому преданию, предки тюрков происходят из племени Со, обитавшего некогда на севере от хунну. У его главы Апанбу было 70 братьев (по другой версии - 17). Самый старший из них, Нишиду (или - Ичжинишиду), родился от волчицы и обладал выдающимися способностями. Под стать ему были и жены - дочь лета и дочь зимы. Дочь лета родила ему четырех сыновей, и один из них - Нодулу-шад, принявший имя Тюрк, - правил в горах Басычусиши. У Нодулу было 10 жен, и сын Ашина - от младшей из них. После смерти отца унаследовать его власть должен был тот из сыновей, который выше всех вспрыгнет на дерево. Это удалось сделать Ашиие. Став вождем, он принял имя Асянь-шад.

Навершие знамени. Во время скачки, когда наездник поднимал знамя, воздух, проходя через отверстие, издавал звук, похожий на волчий вой.

@темы: красивое и интересное

---

Теперь кое-что из бонуса Акацки-тим на ЗФБ. Полностью смотреть тут.
Особенно мне понравились эдвайсы "Советы профессионалов"

Серия излавок)

Akatsuki is love

А также Akatsuki's love

И открытки!))

@темы: виртуалити-лайф

---

Утащу кое-что из бонуса учиха-тим на ЗФБ) Смотреть: тут.
Во-первых, конечно, излавки! Признаюсь в любви троим Учиха, что были носителями воли огня)

Во-вторых, сет открыток "Что ты несёшь, Саске?"

И бонус!

В-третьих, "Адвайсы по-учиховски"

И, наконец, закономерный вывод!

@темы: виртуалити-лайф

---

Фух, сделала две важные и нужные покупки! Надеюсь, обе вещи меня не разочаруют) Так что теперь можно и вознаградить себя за хождение по магазинам и расставание с деньгами
В дневнике у  Нерешительный сапер были выложены хорошие капсы с Кроуфордом и Бергером, а  Iren. поделилась со мной отличной гифкой. Тоже с Кроуфордом и Бергером. В результате в дневнике у Сапера меня пробило на целый фонтан околоэротических фантазий, которые как-то не нашли отклика у окружающих Поэтому несу капсы и гифку сюда, чтобы фантазировать уже на своей территории)

Хм, гифка для бесплатного дневника слишком тяжёлая, поэтому ссылка: img163.imageshack.us/img163/9805/84307662.gif.

А теперь собственно капсы.

Ну, и мои фантазии) Дело в том, что Бергер со взглядом горящим и в кожаном плаще напомнил мне члена какого-нибудь революционного трибунала. А вот Кроуфорд со своими манжетами, пенсне и талией как бы не в корсете совершенно очевидно явная контра! И эта-то идея и дала толчок моей фантазии

Берём Кроуфорда и Бергера, запихиваем их в какие-нибудь застенки и даём волю фантазии!
Брэд пусть сидит на стуле в разорванном кителе и рубашке. Темная плотная материя кителя и белое полотно рубашки подчёркивают смуглую кожу Кроуфорда, Мы можем даже видеть съёжившийся от холода напряжённый коричневый сосок, рядом с которым, даже немного задевая ареолу, проходит свежий кровавый рубец от хлыста. Бергер же, ухватив Брэда за волосы, оттягивает его голову назад. Для большей эротичности глаза Кроуфорда могут быть закрыты, ресницы (непременно длинные!) слиплись от невольно выступивших слёз, а вот рот пусть будет приоткрыт. И Бергер с мрачным взглядом касается искусанных губ Брэда воронёным стволом маузера, невольно (или вольно) царапая верхнюю губу мушкой. На губах от этого сильнее выступает кровь, и Бергер пальцем в кожаной перчатке размазывает её по губам. Ярко-красные губы смотрятся на побледневшем лице вызывающе и вульгарно.
Кстати, Бергер может поставить ногу на стул между широко расставленными ногами Кроуфорда. В лайт-варианте он поставит ногу на сиденье, в хард - на гениталии.
....
Бергер сильнее запрокидывает голову Кроуфорда и сначала осторожно, кончиком языка, пробует кровь у него на губах, а потом целует, сам не зная зачем. И вот тут Кроуфорд его кусает, потому что он пока на такое не согласен. Бергер резко отрывается от его рта, поднимает голову, вытирает собственные губы, а потом бьёт Кроуфорда наотмашь по лицу. А затем идёт к столу...


Да! Ещё надо обдумать тему пирсинга у Бергера)

@темы: weiss kreuz

---

Я бедный, несчастный и всё ещё больной человек!
Поэтому хочу пожелать всем, и себе в том числе, здоровья! Для чего использую открытку из бонуса Акацки-тим на ЗФБ. Тем более, что на открытке Итачи, частично

@темы: риалити-лайф, виртуалити-лайф

---

Обещала поделиться фотками с предстоящей выставки. Значит, надо выполнять!
Правда, артефакты ржавые и неказистые по причине возраста - наконечникам этих тюркских стрел более пятисот лет, а может быть, и все восемьсот.
Наконечник "шайтан-стрелы". Сразу скажу, что я не специалист по древнетюркскому оружию, поэтому как мне сказали, так я и повторяю. Отверстия в лопастях наконечника стрелы, вроде бы, способствуют её вращению в полёте. Кроме того, эти прорези могут символизировать личину злого духа, несущего смерть. Отсюда и название - шайтан-стрела. Но зуб за достоверность этих данных я не дам.

Ещё наконечники.

А вот реконструкция облика самого воина. Возможно, стоит обратить внимание на что-то другое, но на меня в первую очередь производят впечатление его волосы. Помню, когда впервые увидела со спины тюркскую "каменную бабу", то была поражена роскошной, до поясницы, гривой тюркского вождя))

@темы: красивое и интересное