Если у тебя нет лисы, значит, у кого-то их две! (с)
Название: Вожделение (Lust)
Глава: третья
Автор: Seraphim Grace
Оригинал: seraphim-grace.livejournal.com/39404.html#cutid...
Фэндом: Weiss kreuz
Переводчик: алиса777
Бета: .Навья.
Рейтинг: PG
Пейринг: Ая/Кроуфорд
Таймлайн: пост-Капитель
Статус: закончено
Разрешение: получено
Саммари: "Глупец влюблённый! – жаждал лишь тебя / Засохшей глоткой, жадными глазами " (с).
читать дальшеЯ начал следовать за ним по пятам. Может быть, в тот день, когда я увидел, как он смеётся, а может быть, на следующий. Не могу вспомнить. Я оклеил стены полароидовскими снимками. В той квартире, что я снял напротив додзё, я могу хранить все святыни, какие захочу, ведь сюда никто не заходит. Я согласился со словом «святыня». На это потребовалось некоторое время. Я спрашивал Наги: как ты называешь сайты фанатов в Интернете? Он сказал, что это настоящие святилища, где хранятся святыни.
Кое-какие взятки и кое-какие угрозы кое-кому в Критикер обернулись несколькими старыми фотографиями Аи, на которых он бы снят вместе с видным светловолосым мужчиной. Он был одет в длинный чёрный плащ с множеством пряжек, вокруг бедра был повязан белый шарф. Волосы у него были длинные. Я чуть было не поставил эти фото в рамку. На них он казался моложе и несколько более угловатым. Того друга, с которым он встречался, звали Хондзё. Каким-то образом я уже это знал, а теперь знаю откуда он. До того, как он присоединился к Вайсс, оба входили в состав одной из менее раздражающих меня критикеровских групп, которые не занимались убийствами.
Я знал об этом, но никогда не вдавался в подробности. Однако эти фотографии очень заинтересовали меня. Он стал мягче за время работы в Вайсс, в конце концов, это было около пяти лет назад. Даже Бомбеец начал мне казаться взрослым. На этих снимках он был просто подростком, юным и наивным. Мне на самом деле нужно завести себе другое хобби.
Всё, что угодно.
Я слышал, что макраме успокаивает. У меня было видение, что я вяжу в окружении кошек. Что это за внезапная проблема с кошками в моих видениях? Сотни и сотни самых обыкновенных кошек, шипящих друг на друга. Я даже не люблю кошек. Так почему я продолжаю видеть себя с вязанием, погребённым по самые брови под кучей кошек?
Я оглядел квартиру – повсюду полки, уставленные кассетами с километрами плёнки. Это и в самом деле что-то нездоровое. Я мог бы отказаться от этого в любое время, правда, смог бы, честно. Я продолжаю твердить себе это. Этот мальчишка, стоп, говорю я себе, он уже не мальчишка, во всяком случае, не больше, чем я. Этот мужчина опьяняет меня. Я могу рассказать вам о нём всё, что угодно. Его любимое мороженое – фисташковое, но если его нет, то всем остальным сладким вкусам он предпочитает ванильное. Мороженое он любит в сахарных рожках. Он покупает блинчики с клубничным сиропом. Его любимое блюдо – натто, а любимый свитер – тот самый отвратительный оранжевый свитер с высоким воротником. Он любит импортное пиво, желательно европейское, любит подогретое сакэ. Он пьёт «Гнездо на скалах» с диетической пепси-колой, только с ней, а если её нет, то он будет пить виски прямо так. Водку пьёт с клюквой и грейпфрутом в коктейле под названием «Морской бриз». Джин – с лимоном и тоником, он предпочитает его летом после обеда. Он пишет плохие стихи и короткие рассказы, которые публикует под псевдонимом. Его рассказы хорошо приняты, и они на самом деле очень хорошие. Он любит книги с несчастливым концом, его любимая книга – «Солдат всегда солдат» Форда Мэдокса Форда. Я её ещё не читал.
Его любимый фильм – «Принцесса-Невеста», это меня удивило. Мангу он читает не часто, но если читает, то, как правило, такая манга оказывается очень популярной. Если он смотрит фильм, то, как правило, с субтитрами. Он ходит в дорогой кинотеатр на другом конце города, который показывает арт-хаусное кино. Его любимый лив хауз, хотя ходит он туда довольно редко, это Зепп-Токио. На ночь он пользуется лосьоном после бритья Obsession от Calvin Klein, но днём от него пахнет цветами. Я мог бы соперничать с его фанатками по количеству и качеству собранной информации. Не единожды, когда какая-нибудь из них цеплялась в магазине за его руку, мне на полном серьёзе приходилось удерживать себя от того, чтобы не приставить к её голове магнум. Я ревную.
Он носит джинсы двадцать шестого размера, они такие маленькие, как девчачьи. Носки покупает только в самых дорогих универмагах. Он отдаёт свой плащ в дорогую частную химчистку, и не единожды я был близок к тому, чтобы устроить кражу со взломом и похитить этот плащ. Он редко танцует, но когда танцует, то он просто бог. Он знает викторианский язык цветов, эта информация меня удивила, прежде чем я понял, что это совершенно соответствует его натуре – знать о таких вещах. Раз я месяц он посылает деньги сестре во Францию. У него очень приличный сберегательный счёт на своё имя и один на имя сестры, на всякий непредвиденный случай. Он продаёт свои рассказы под псевдонимом популярному женскому журналу.
Я чувствую себя сталкером.
Подозреваю, что я им стал.
Это выходит из-под контроля.
Хобби, мне действительно нужно хобби. Может быть, живопись.
Или подбирать кошек, сухо говорю я себе, вспоминая своё видение, или вязание.
Я всё ещё разыскиваю название того стихотворения. Наги повезло чуть больше, чем мне. Мы даже не уверены, что оно на английском, и тот альбом, песням из которого он подпевал, – я понятия не имею, что это за исполнитель. Даже при значительно улучшенной картинке, когда я просматривал все его диски, я так и не смог сказать, что это был за альбом. Хотя я мог бы догадаться какого из них не было на своём месте. Это сужает список до двадцати или более наименований.
Сегодня ночью у него миссия. Несложная миссия – якудза, называющий себя Белым Змеем, вышел из-под нашего контроля и поместил четырёх мальчиков в возрасте до десяти лет в больницу, где на них тестируют наркотики. Я бы справился с этим и сам, но мы оставляем такое Критикер, на тот случай, если позже они нам понадобятся. Он собирается надеть свой плащ! Я не могу скрыть своего волнения. Я чуть не украл его, так что ему пришлось бы надевать взамен похищенного намного более интересный крашерский плащ. Х-м-м-м.
Я снова поднимаюсь с пола. Может, мне нужно проконсультироваться? Именно поэтому я продолжаю лежать на полу и вздыхать.
Я посмотрел его любимый фильм, ну, если точнее, я смотрел, как он смотрит свой любимый фильм. Камера была направлена так, что я мог видеть и экран. У него в комнате нет телевизора, он смотрел фильм в общей гостиной, там была линия, которая меня заинтриговала: «Жизнь – это боль, принцесса. Любой, кто говорит тебе, что это не так, просто пытается тебе что-то продать». Я понял, почему ему нравился этот фильм, но не понял, почему он его любил. Он читал сценарий параллельно фильму и выгонял из комнаты любого, кто туда заглядывал. Он смеялся над фильмом, хотя и говорил, что шутки уже устарели. Я задаюсь вопросом: видит ли он себя в одетом в чёрное мечнике? Фехтует ли он когда-нибудь перед зеркалом, вооружённый катаной, в бандане и с маской на лице? Такая мысль мне тоже нравится.
Думаю, что мне действительно нужно проконсультироваться.
Он по-прежнему играет перед камерой.
Я свыкся с ним как с плодом моего воображения. Я всё ещё не запоминаю мои сны о нём, но я практически уверен, что они похожи, если не точно такие же, на мои мечты о нём. В моих мечтах его рот имеет вкус мятной свежести, его горячие губы прижимаются к моим губам, а по его коже бегут мурашки. Я представляю, как зацеловываю его до бесчувствия. Я начал рассматривать секс с ним как лучший способ его убить, так что я теперь точно знаю идеальный способ его убийства. У меня совершенно чёткое намерение трахать его до тех пор, пока у него не разорвётся сердце.
Может быть те врачи, что лечат Берсерка …
Это совершенно вышло из-под контроля. И в настоящее время я знаю только один способ держать себя в руках – это контролировать его.
У меня развивается тик. Мой глаз имеет тенденцию пытаться подмигивать людям без моего на то согласия. Я списываю это на стресс, и остальным Шварц пришлось принять это как данность. Однако это не останавливает Мастермайнда, который всегда подмигивает в ответ. Тот якудза совсем нас достал. Свои дела он ведёт из маленького бара неподалёку от «Саншайн 60». Я постоянно был на связи. Этот человек не интересовал Шварц, за исключением нашей обычной профессиональной этики, такой как сейчас. Тем не менее, я прошёл прямо через главный вход. Они знали, кто я, поэтому позволили мне остаться, чтобы дождаться шоу.
Вайсс такие позёры. Это такой кавай.
Свет погас, а затем прожектор выхватил из тьмы нашего бедного, теперь уже бывшего якудза. Потом прямо у него над головой из ниоткуда появились четыре маленьких дротика, он бросился бежать, споткнулся, и тогда второй прожектор осветил Аю, окружив его ярким ореолом. Я чуть не застонал: из-за света прожектора он казался ещё бледнее, чем обычно, а его волосы сияли. «Мы Вайсс», – сказал он, – «шинэ!». Я чуть не упал в обморок, а он отрубил бандиту голову, быстро – вам бы понравилось, и только потом заметил меня.
Я и не пытался прятаться.
Он посмотрел мне прямо в глаза, я развёл руки в стороны, как бы говоря ему, что не имею с этим ничего общего, и мне безразлично всё, что здесь только что произошло. Я даже поднял свой напиток, это был всего-навсего тоник, и отсалютовал им Охотникам Света. Меня действительно не интересовал этот самопровозглашённый Белый Змей. Я пришёл сюда, чтобы увидеть Аю. Он выглядел озадаченным, так что я вздохнул и постучал пальцем по виску, намекая, что у меня было видение, хотя никакого видения не было. Я исключительно провожу слежку, так что нужды в видениях не возникло.
– Не понимаю тебя, Шварц, – сказал он. У него глубокий голос, и он обращался ко мне. Правда, катану он так и не убрал, так что я спешу привлечь его внимание.
– Если бы с ним не разобрался ты, это сделал бы я, – сухо ответил я. – Профилактика – вот лучшее лечение. А теперь ты уйдёшь. Вопрос решён, ты меня больше не интересуешь. – Ложь застревала у меня в горле. Моим единственным интересом был он. Взмахом руки я отправил его прочь, но он казался озадаченным. – Сейчас мы с тобой по одну сторону баррикад, – сказал я, в то время как луч прожектора искал то, что озадачило лидера Вайсс. – Я собираюсь допить и уйти, так что если хочешь, можешь присоединиться.
– Ты Шварц, – сказал он таким тоном, что это можно было перевести так: ты мой враг, и всегда им будешь.
– У тебя на лице кровь, – ответил я, протягивая ему салфетку со столика. Он сердито стёр кровь. Он даже пробормотал спасибо. – Я уже говорил, здесь наши миссии совпадают. Только и всего. – Я сдвинул очки на самый кончик носа, чтобы посмотреть на него своим самым обольстительным взглядом. – Можно даже сказать, что сейчас мы союзники.
– Не нарывайся, Оракул, – предупредил он, вкладывая катану в сая.
– Если бы я захотел, то ты и твои друзья были бы уже мертвы, – заверил его я, сделав ещё глоток тоника. – Уверен, что не хочешь присоединиться ко мне?
– Команда зачистки будет здесь в течение часа, – ответил он. – Я рекомендую тебе убраться отсюда до того, как они появятся. – А потом он развернулся на каблуках и удалился, при этом его чёрный плащ эффектно взметнулся. Он тут же напомнил мне Дарта Вейдера из «Звёздных войн» и ему подобных. Мне не понравился фильм, он был слишком банальным, но подруга как-то призналась, что все её мысли крутились вокруг Хана Соло до тех пор, пока она не начала по-настоящему интересоваться плащом Дарта Вейдера. Она была сильно пьяна, когда признавалась в этом, и всё отрицала на следующее утро, но, проклятье, плащ был сексуален. Я уверен, что именно поэтому у Дракулы и Бэтмена так много девушек.
Плащ Абиссинца явно из числа таких сногсшибательных нарядов.
Я покинул бар примерно пять минут спустя, чтобы не создалось впечатление, будто я за ним иду. Ладно, это казалось пятью минутами, может быть прошло всего тридцать секунд, я не стал терять время и проверять по часам. Затем я остановился в другом баре, через дорогу, где и напился до бесчувствия.
Он такая горячая штучка. Как я не замечал этого целых четыре года?
Даже с таким смертоносным взглядом он всё равно по-настоящему сексуален. Черт, да этот взгляд и делает его сексуальным. Смертоносный взгляд, катана и плащ сделают сексуальным кого угодно, наверное. Но у него широкие плечи и такие тонкая талия и узкие бёдра, что я, наверное, смог бы обхватить их одной рукой. Я съел бы его с ложечки под клубничным сиропом, который одного цвета с его волосами.
Эта слежка идёт уже девять месяцев.
Наги начал беспокоиться за меня. Это совсем никуда не годится. Я вспомнил про его день рождения, ну, то есть годовщину его вступления в Шварц, и сделал ему подарок – игру, про которую он говорил, что хотел её, но так до сих пор и не купил. Мы решили, что теперь ему девятнадцать. Мастермайнд подозревает, что у него есть девушка. Я не давлю на него, он не давит на меня, и на данный момент нас это вполне устраивает. Он, кажется, стал немного выше. Мастермайнд измерял его по отметке на дверном косяке нашей конспиративной квартиры, которую сделал тогда, когда мы приехали в Токио. Обнаружился, по меньшей мере, дюйм разницы. Он всегда будет маленьким, но, возможно, всё ещё есть вероятность того, что он резко пойдёт в рост и под конец станет таким же высоким как я или Мастермайнд. Если я папа, тогда Мастермайнд – мама.
Я взял Наги с собой в очая, где как следует напоил его и снял для него самую эксклюзивную проститутку. Я был рад это сделать. Я остался наверху, вот одно из преимуществ власти над большей частью преступного мира, и думал о той миссии, что была накануне, о том, как он вкладывал катану в ножны. Итак, если этот символ, согласно Фрейду, обладает двойным значением, то что бы это значило? Он ведь не мог знать, что я наблюдал за ним, правда?
Я продолжаю представлять его, откинувшимся на спинку дивана, на котором он читал, и спящим. Верхняя пуговица на ширинке расстёгнута, одной рукой он прикрывает глаза, а другая лежит на груди, на книге со стихами, которую он читал. Фоном играет тот самый странный американский CD. По щеке разметались волосы, лицо повёрнуто в профиль и слегка разрумянилось, рот приоткрыт, так что я вижу кончик розового языка. Он никогда не спит в общей гостиной, так что на самом деле я просто принимаю желаемое за действительное. Часть меня хочет, чтобы он привёл кого-нибудь домой, и я бы мог наблюдать за этим, а другая часть меня хочет вырезать первую часть за то, что она придумала такое извращение. Он мой. Мне нужно сделать его своим. Если я сделаю его своим, то смогу восстановить контроль.
Я снова и снова пересматривал запись той миссии. Должен признаться, что мне стало жарко, когда он шёл ко мне с мечом, зная, что не обратит его против меня. Часть меня хочет трахнуть его, когда у него в руках меч, а другая часть прекрасно знает, что он сделает с его помощью. Когда он уходил, оказалось, что у него нож в сапоге, и ещё один на пояснице. Я ничем не отличаюсь, но ещё я ношу магнум. Мы убийцы, чего ещё от нас ожидать.
Это слишком затянулось.
Я пытаюсь вспомнить со всей присущей мне брезгливостью, сколько прошло с тех пор, как у меня был любовник. Исключая одного в моих мечтах, прошло около трёх лет. Определённо слишком долго. Кроме того, он испортил меня, вряд я смогу сойтись с кем-то ещё. Если я заведу любовника, то буду представлять его. Я заставлю любовника красить волосы, избегать солнца, пока его кожа не станет такой же бледной, и читать мне по-английски стихи никогда не слышанных мною поэтов таким же сексуальным голосом. Но это будет не то же самое, и никогда не станет тем же самым, тем, что лишает меня самообладания. Если бы я это сделал, то тогда победа осталась бы за ним. Я пытаюсь вспомнить, когда это стало игрой. Когда моя маленькая мышка начала играть с кошкой?
Я собираюсь что-нибудь с этим сделать, и уже скоро.
Сегодня вечером он встречается с другом, с этим белым медведем, Хондзё. Меня снова настигает бессмысленная ревность, она настолько не вписывается в привычную систему координат, что я даже не могу придумать, с чем её сравнить. Думаю, что это как ребёнок, который чего-то хочет, и который видит, как кто-то другой владеет этим, но не использует должным образом. Конечно, это Хондзё. Пусть только попробует, и я убью его, затем воскрешу и убью снова. У меня возникает ужасная мысль, что Ая может завести любовника. У него, возможно, были и другие любовники до того, как мы встретились, и может оказаться так, что он никогда не будет всецело моим. Мне придётся собрать более подробную информацию и уничтожить любого, кто только подумает отобрать его у меня, кто только окажется способным отобрать его у меня. Он мой, просто он пока об этом не знает. Я одеваюсь в чёрное, прекрасно зная, как я выгляжу в такой одежде. Мастермайнд оглядывается на меня, когда я выхожу из комнаты.
– Black от Karan? – и задумывается. – Страстное свидание?
– Важная встреча, – кратко бросаю я.
– Я его знаю? – спрашивает он. На этой неделе у него синие волосы, ему это не идёт.
– Надеюсь, что нет, – отвечаю я, оценивая своё отражение в зеркале около двери. Я решил отказаться от очков в пользу контактных линз, так что меня будет не так просто узнать. Я, может быть, пока ещё не готов к активным действиям, но я не хочу, чтобы он набрасывался на меня.
– От тебя хорошо пахнет, – говорит из кухни Наги. – Страстное свидание?
– Важная встреча, – отвечаю я, говоря ему ту же ложь, что и Мастермайнду.
– Не делай с ним того, чего не хочешь себе, – предупреждает Вундеркинд, щёлкая пальцами в сторону телепата, у которого такой вид, как будто его смертельно обидели. – Я не буду запирать дверь, просто захлопну, – заверяет он меня, ведь он, как всегда, ляжет спать последним. У меня возникает не до конца оформившаяся мысль о том, чтобы прекратить гоняться за Аей и просто переспать с Наги. Он вполне подходящая кандидатура, это будет секс без обязательств, который, возможно, в какой-то степени вернёт мне самоконтроль. Нет, говорю я себе, этого будет недостаточно. Не быть тебе счастливым, говорю я себе, пока ты не приберёшь его к рукам. – А ты хорошо выглядишь. Странно видеть тебя с линзами.
– Странно носить их, Наги, – отвечаю я. – Не думаю, что вернусь слишком поздно. Проследи, чтобы Фарфарелло принял лекарства.
Он кивает.
– Да, тоо-сан, – говорит он, подмигивая, и я теряюсь в догадках, с каких это пор он начал меня так называть.
Я мог бы просто убить Хондзё. Я рассматриваю такую возможность, что-нибудь, чтобы самому не оказаться под подозрением. Чёрт, да я мог бы пристрелить его прямо на улице перед сотней свидетелей, мне всё сойдёт с рук, но на данном этапе это не входит в мои планы. Они сидели в баре в отдельной кабинке. Ая был одет в чёрную ангоровую водолазку без рукавов, вероятно, ту же самую, которую он носил в тот день, когда читал стихи, и перчатки из превосходнейшей кожи, сочетавшиеся с кожаными брюками. Он казался ещё более горячей штучкой, чем в национальной одежде.
Сочетание колючей чёрной шерсти и кожи почти заставило меня развернуться и уйти отсюда, хотя я пришёл сюда раньше, чем он. Я устроился в кабинке позади них и слушал их беседу, записывая её для потомков и для последующего анализа.
Они начали свой вечер уютно обнявшись. Блондин был одет в голубую рубашку с открытым воротом, причём по одной полочке вился рисунок в виде белой виноградной лозы, и молескиновые брюки.
– Я всегда так рад тебя видеть, Ю-ю, – сказал Ая.
– Я знаю, это ведь происходит слишком редко, Ран-ран, – у него было интимное прозвище для Аи. Они заказали три напитка, заставив меня гадать, вдруг я где-то допустил ошибку, ведь все три напитка были одинаковыми. Официантка удивилась, так же как и я.
– Третий стакан для дьявола, – сказал ей Хондзё, – когда пьёшь за прошлое, то всегда должен ставить третий стакан для дьявола. – Это чуть не поставило меня в тупик, но тут же задался вопросом, как бы они отреагировали, если бы третий стакан взял я. Они пили коктейль под названием «Чёрный бархат», и я не хотел знать, что заставило их так поступить, ведь всё это выглядело очень неправильным. Я заказал водку и клюкву с колотым льдом и слушал их воспоминания. Они проговорили весь вечер, и больше ничего. Очень скоро стало ясно, что бывшие сокомандники когда-то были любовниками, которые мирно расстались, когда переросли свои чувства друг к другу. Не могу представить, чтобы я перерос своё чувство к Ае, но казалось, будто всё, что было между ними, уже давно в прошлом, и теперь они действительно просто бывшие любовники, которым интереснее вместе смеяться, чем заниматься сексом. Такие отношения я хоть и смутно, но понимал. Идея о том, что их объединял только дух товарищества, почти идеально всё объясняла, но тогда зачем они поставили третий стакан для дьявола?
Они провели в баре несколько часов, смеясь и подшучивая над общими знакомыми и событиями прошедшего месяца. Они действительно рассказывали друг другу обо всём, а затем Хондзё поднялся, поцеловал Аю в лоб и ушёл к своему любовнику, кому-то по имени Нао, хотя, может быть, и Наоки или Наоко, не знаю. Этого я понять не мог. Он поставил на стол свой стакан и ушёл. Ая задержался ещё на несколько минут, потом наклонил стоящий на столе стакан и пробормотал что-то, чего я не расслышал, а затем осушил третий стакан единым глотком – такое не каждому под силу со стаканом ёмкостью в пинту – и вышел. Из прошлого опыта я знал, что по пути он не будет нигде задерживаться, а пойдёт прямиком домой, чтобы проспаться.
Около десяти минут я шёл за ним, а затем последовал его примеру и пошёл домой. Но дома я первым делом пошёл в «космическую» комнату и загрузил большой компьютер, который обычно был безраздельным владением Наги. Тот ритуал был довольно странным, но должны быть подобные прецеденты. Зачем ставить третий стакан для дьявола? Хотя я и знал, что Ая был образованным, к полученному ответу я был по-настоящему не готов. Легендарные убийцы древности – ассасины – начали практиковать подобный обряд свыше тысячи лет назад. Хотя они были религиозными фанатиками и верили, что после смерти попадут прямо в рай, но если им удавалось прожить достаточно долго для того, чтобы вспоминать прошлое, то они всегда ставили третий стакан для дьявола, ведь именно он хранил их от бед. Дьявол защищал тех, кто не был достаточно религиозен, чтобы умереть во имя Божье, поэтому он был желанным гостем за столом ассасинов.
Столько всего – отрывок стихотворения, пение под никогда ранее не слышанную мной музыку, жест невольного покаяния, который был мне совершенно понятен, пусть даже Хондзё и не был убийцей. Выпивку в моей компании тоже можно считать посиделками с дьяволом. Проклятье, да в глазах большинства людей я и был дьяволом.
Примечания переводчика:
1. japanlive.blogspot.com/2008/07/japan-live-tokyo... - лив хаузы Токио.
2. ru.wikipedia.org/wiki/Zepp - Зепп-холлы
3. shamansland.mo-rpg.com/t42-topic саншайн 60
4. www.ezosite.ru/unknown/mystic/mystic_571.html саншайн 60 и легенды о нём
5. beauty.passion.ru/l.php/legendy-parfuma-istoria... - блэк каран (мне кажется, что речь идёт именно об этом аромате унисекс)
6. www.donnakaranbeauty.com/templates/products/sp.... донна каран блэк кашмир
7. www.duft.ru/741-98-donna-karan-black-cashmere.h... - донна каран
8. ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%81%D1%81%D0%B0%... - ассасины
Глава: третья
Автор: Seraphim Grace
Оригинал: seraphim-grace.livejournal.com/39404.html#cutid...
Фэндом: Weiss kreuz
Переводчик: алиса777
Бета: .Навья.
Рейтинг: PG
Пейринг: Ая/Кроуфорд
Таймлайн: пост-Капитель
Статус: закончено
Разрешение: получено
Саммари: "Глупец влюблённый! – жаждал лишь тебя / Засохшей глоткой, жадными глазами " (с).
Глава третья
читать дальшеЯ начал следовать за ним по пятам. Может быть, в тот день, когда я увидел, как он смеётся, а может быть, на следующий. Не могу вспомнить. Я оклеил стены полароидовскими снимками. В той квартире, что я снял напротив додзё, я могу хранить все святыни, какие захочу, ведь сюда никто не заходит. Я согласился со словом «святыня». На это потребовалось некоторое время. Я спрашивал Наги: как ты называешь сайты фанатов в Интернете? Он сказал, что это настоящие святилища, где хранятся святыни.
Кое-какие взятки и кое-какие угрозы кое-кому в Критикер обернулись несколькими старыми фотографиями Аи, на которых он бы снят вместе с видным светловолосым мужчиной. Он был одет в длинный чёрный плащ с множеством пряжек, вокруг бедра был повязан белый шарф. Волосы у него были длинные. Я чуть было не поставил эти фото в рамку. На них он казался моложе и несколько более угловатым. Того друга, с которым он встречался, звали Хондзё. Каким-то образом я уже это знал, а теперь знаю откуда он. До того, как он присоединился к Вайсс, оба входили в состав одной из менее раздражающих меня критикеровских групп, которые не занимались убийствами.
Я знал об этом, но никогда не вдавался в подробности. Однако эти фотографии очень заинтересовали меня. Он стал мягче за время работы в Вайсс, в конце концов, это было около пяти лет назад. Даже Бомбеец начал мне казаться взрослым. На этих снимках он был просто подростком, юным и наивным. Мне на самом деле нужно завести себе другое хобби.
Всё, что угодно.
Я слышал, что макраме успокаивает. У меня было видение, что я вяжу в окружении кошек. Что это за внезапная проблема с кошками в моих видениях? Сотни и сотни самых обыкновенных кошек, шипящих друг на друга. Я даже не люблю кошек. Так почему я продолжаю видеть себя с вязанием, погребённым по самые брови под кучей кошек?
Я оглядел квартиру – повсюду полки, уставленные кассетами с километрами плёнки. Это и в самом деле что-то нездоровое. Я мог бы отказаться от этого в любое время, правда, смог бы, честно. Я продолжаю твердить себе это. Этот мальчишка, стоп, говорю я себе, он уже не мальчишка, во всяком случае, не больше, чем я. Этот мужчина опьяняет меня. Я могу рассказать вам о нём всё, что угодно. Его любимое мороженое – фисташковое, но если его нет, то всем остальным сладким вкусам он предпочитает ванильное. Мороженое он любит в сахарных рожках. Он покупает блинчики с клубничным сиропом. Его любимое блюдо – натто, а любимый свитер – тот самый отвратительный оранжевый свитер с высоким воротником. Он любит импортное пиво, желательно европейское, любит подогретое сакэ. Он пьёт «Гнездо на скалах» с диетической пепси-колой, только с ней, а если её нет, то он будет пить виски прямо так. Водку пьёт с клюквой и грейпфрутом в коктейле под названием «Морской бриз». Джин – с лимоном и тоником, он предпочитает его летом после обеда. Он пишет плохие стихи и короткие рассказы, которые публикует под псевдонимом. Его рассказы хорошо приняты, и они на самом деле очень хорошие. Он любит книги с несчастливым концом, его любимая книга – «Солдат всегда солдат» Форда Мэдокса Форда. Я её ещё не читал.
Его любимый фильм – «Принцесса-Невеста», это меня удивило. Мангу он читает не часто, но если читает, то, как правило, такая манга оказывается очень популярной. Если он смотрит фильм, то, как правило, с субтитрами. Он ходит в дорогой кинотеатр на другом конце города, который показывает арт-хаусное кино. Его любимый лив хауз, хотя ходит он туда довольно редко, это Зепп-Токио. На ночь он пользуется лосьоном после бритья Obsession от Calvin Klein, но днём от него пахнет цветами. Я мог бы соперничать с его фанатками по количеству и качеству собранной информации. Не единожды, когда какая-нибудь из них цеплялась в магазине за его руку, мне на полном серьёзе приходилось удерживать себя от того, чтобы не приставить к её голове магнум. Я ревную.
Он носит джинсы двадцать шестого размера, они такие маленькие, как девчачьи. Носки покупает только в самых дорогих универмагах. Он отдаёт свой плащ в дорогую частную химчистку, и не единожды я был близок к тому, чтобы устроить кражу со взломом и похитить этот плащ. Он редко танцует, но когда танцует, то он просто бог. Он знает викторианский язык цветов, эта информация меня удивила, прежде чем я понял, что это совершенно соответствует его натуре – знать о таких вещах. Раз я месяц он посылает деньги сестре во Францию. У него очень приличный сберегательный счёт на своё имя и один на имя сестры, на всякий непредвиденный случай. Он продаёт свои рассказы под псевдонимом популярному женскому журналу.
Я чувствую себя сталкером.
Подозреваю, что я им стал.
Это выходит из-под контроля.
Хобби, мне действительно нужно хобби. Может быть, живопись.
Или подбирать кошек, сухо говорю я себе, вспоминая своё видение, или вязание.
Я всё ещё разыскиваю название того стихотворения. Наги повезло чуть больше, чем мне. Мы даже не уверены, что оно на английском, и тот альбом, песням из которого он подпевал, – я понятия не имею, что это за исполнитель. Даже при значительно улучшенной картинке, когда я просматривал все его диски, я так и не смог сказать, что это был за альбом. Хотя я мог бы догадаться какого из них не было на своём месте. Это сужает список до двадцати или более наименований.
Сегодня ночью у него миссия. Несложная миссия – якудза, называющий себя Белым Змеем, вышел из-под нашего контроля и поместил четырёх мальчиков в возрасте до десяти лет в больницу, где на них тестируют наркотики. Я бы справился с этим и сам, но мы оставляем такое Критикер, на тот случай, если позже они нам понадобятся. Он собирается надеть свой плащ! Я не могу скрыть своего волнения. Я чуть не украл его, так что ему пришлось бы надевать взамен похищенного намного более интересный крашерский плащ. Х-м-м-м.
Я снова поднимаюсь с пола. Может, мне нужно проконсультироваться? Именно поэтому я продолжаю лежать на полу и вздыхать.
Я посмотрел его любимый фильм, ну, если точнее, я смотрел, как он смотрит свой любимый фильм. Камера была направлена так, что я мог видеть и экран. У него в комнате нет телевизора, он смотрел фильм в общей гостиной, там была линия, которая меня заинтриговала: «Жизнь – это боль, принцесса. Любой, кто говорит тебе, что это не так, просто пытается тебе что-то продать». Я понял, почему ему нравился этот фильм, но не понял, почему он его любил. Он читал сценарий параллельно фильму и выгонял из комнаты любого, кто туда заглядывал. Он смеялся над фильмом, хотя и говорил, что шутки уже устарели. Я задаюсь вопросом: видит ли он себя в одетом в чёрное мечнике? Фехтует ли он когда-нибудь перед зеркалом, вооружённый катаной, в бандане и с маской на лице? Такая мысль мне тоже нравится.
Думаю, что мне действительно нужно проконсультироваться.
Он по-прежнему играет перед камерой.
Я свыкся с ним как с плодом моего воображения. Я всё ещё не запоминаю мои сны о нём, но я практически уверен, что они похожи, если не точно такие же, на мои мечты о нём. В моих мечтах его рот имеет вкус мятной свежести, его горячие губы прижимаются к моим губам, а по его коже бегут мурашки. Я представляю, как зацеловываю его до бесчувствия. Я начал рассматривать секс с ним как лучший способ его убить, так что я теперь точно знаю идеальный способ его убийства. У меня совершенно чёткое намерение трахать его до тех пор, пока у него не разорвётся сердце.
Может быть те врачи, что лечат Берсерка …
Это совершенно вышло из-под контроля. И в настоящее время я знаю только один способ держать себя в руках – это контролировать его.
У меня развивается тик. Мой глаз имеет тенденцию пытаться подмигивать людям без моего на то согласия. Я списываю это на стресс, и остальным Шварц пришлось принять это как данность. Однако это не останавливает Мастермайнда, который всегда подмигивает в ответ. Тот якудза совсем нас достал. Свои дела он ведёт из маленького бара неподалёку от «Саншайн 60». Я постоянно был на связи. Этот человек не интересовал Шварц, за исключением нашей обычной профессиональной этики, такой как сейчас. Тем не менее, я прошёл прямо через главный вход. Они знали, кто я, поэтому позволили мне остаться, чтобы дождаться шоу.
Вайсс такие позёры. Это такой кавай.
Свет погас, а затем прожектор выхватил из тьмы нашего бедного, теперь уже бывшего якудза. Потом прямо у него над головой из ниоткуда появились четыре маленьких дротика, он бросился бежать, споткнулся, и тогда второй прожектор осветил Аю, окружив его ярким ореолом. Я чуть не застонал: из-за света прожектора он казался ещё бледнее, чем обычно, а его волосы сияли. «Мы Вайсс», – сказал он, – «шинэ!». Я чуть не упал в обморок, а он отрубил бандиту голову, быстро – вам бы понравилось, и только потом заметил меня.
Я и не пытался прятаться.
Он посмотрел мне прямо в глаза, я развёл руки в стороны, как бы говоря ему, что не имею с этим ничего общего, и мне безразлично всё, что здесь только что произошло. Я даже поднял свой напиток, это был всего-навсего тоник, и отсалютовал им Охотникам Света. Меня действительно не интересовал этот самопровозглашённый Белый Змей. Я пришёл сюда, чтобы увидеть Аю. Он выглядел озадаченным, так что я вздохнул и постучал пальцем по виску, намекая, что у меня было видение, хотя никакого видения не было. Я исключительно провожу слежку, так что нужды в видениях не возникло.
– Не понимаю тебя, Шварц, – сказал он. У него глубокий голос, и он обращался ко мне. Правда, катану он так и не убрал, так что я спешу привлечь его внимание.
– Если бы с ним не разобрался ты, это сделал бы я, – сухо ответил я. – Профилактика – вот лучшее лечение. А теперь ты уйдёшь. Вопрос решён, ты меня больше не интересуешь. – Ложь застревала у меня в горле. Моим единственным интересом был он. Взмахом руки я отправил его прочь, но он казался озадаченным. – Сейчас мы с тобой по одну сторону баррикад, – сказал я, в то время как луч прожектора искал то, что озадачило лидера Вайсс. – Я собираюсь допить и уйти, так что если хочешь, можешь присоединиться.
– Ты Шварц, – сказал он таким тоном, что это можно было перевести так: ты мой враг, и всегда им будешь.
– У тебя на лице кровь, – ответил я, протягивая ему салфетку со столика. Он сердито стёр кровь. Он даже пробормотал спасибо. – Я уже говорил, здесь наши миссии совпадают. Только и всего. – Я сдвинул очки на самый кончик носа, чтобы посмотреть на него своим самым обольстительным взглядом. – Можно даже сказать, что сейчас мы союзники.
– Не нарывайся, Оракул, – предупредил он, вкладывая катану в сая.
– Если бы я захотел, то ты и твои друзья были бы уже мертвы, – заверил его я, сделав ещё глоток тоника. – Уверен, что не хочешь присоединиться ко мне?
– Команда зачистки будет здесь в течение часа, – ответил он. – Я рекомендую тебе убраться отсюда до того, как они появятся. – А потом он развернулся на каблуках и удалился, при этом его чёрный плащ эффектно взметнулся. Он тут же напомнил мне Дарта Вейдера из «Звёздных войн» и ему подобных. Мне не понравился фильм, он был слишком банальным, но подруга как-то призналась, что все её мысли крутились вокруг Хана Соло до тех пор, пока она не начала по-настоящему интересоваться плащом Дарта Вейдера. Она была сильно пьяна, когда признавалась в этом, и всё отрицала на следующее утро, но, проклятье, плащ был сексуален. Я уверен, что именно поэтому у Дракулы и Бэтмена так много девушек.
Плащ Абиссинца явно из числа таких сногсшибательных нарядов.
Я покинул бар примерно пять минут спустя, чтобы не создалось впечатление, будто я за ним иду. Ладно, это казалось пятью минутами, может быть прошло всего тридцать секунд, я не стал терять время и проверять по часам. Затем я остановился в другом баре, через дорогу, где и напился до бесчувствия.
Он такая горячая штучка. Как я не замечал этого целых четыре года?
Даже с таким смертоносным взглядом он всё равно по-настоящему сексуален. Черт, да этот взгляд и делает его сексуальным. Смертоносный взгляд, катана и плащ сделают сексуальным кого угодно, наверное. Но у него широкие плечи и такие тонкая талия и узкие бёдра, что я, наверное, смог бы обхватить их одной рукой. Я съел бы его с ложечки под клубничным сиропом, который одного цвета с его волосами.
Эта слежка идёт уже девять месяцев.
Наги начал беспокоиться за меня. Это совсем никуда не годится. Я вспомнил про его день рождения, ну, то есть годовщину его вступления в Шварц, и сделал ему подарок – игру, про которую он говорил, что хотел её, но так до сих пор и не купил. Мы решили, что теперь ему девятнадцать. Мастермайнд подозревает, что у него есть девушка. Я не давлю на него, он не давит на меня, и на данный момент нас это вполне устраивает. Он, кажется, стал немного выше. Мастермайнд измерял его по отметке на дверном косяке нашей конспиративной квартиры, которую сделал тогда, когда мы приехали в Токио. Обнаружился, по меньшей мере, дюйм разницы. Он всегда будет маленьким, но, возможно, всё ещё есть вероятность того, что он резко пойдёт в рост и под конец станет таким же высоким как я или Мастермайнд. Если я папа, тогда Мастермайнд – мама.
Я взял Наги с собой в очая, где как следует напоил его и снял для него самую эксклюзивную проститутку. Я был рад это сделать. Я остался наверху, вот одно из преимуществ власти над большей частью преступного мира, и думал о той миссии, что была накануне, о том, как он вкладывал катану в ножны. Итак, если этот символ, согласно Фрейду, обладает двойным значением, то что бы это значило? Он ведь не мог знать, что я наблюдал за ним, правда?
Я продолжаю представлять его, откинувшимся на спинку дивана, на котором он читал, и спящим. Верхняя пуговица на ширинке расстёгнута, одной рукой он прикрывает глаза, а другая лежит на груди, на книге со стихами, которую он читал. Фоном играет тот самый странный американский CD. По щеке разметались волосы, лицо повёрнуто в профиль и слегка разрумянилось, рот приоткрыт, так что я вижу кончик розового языка. Он никогда не спит в общей гостиной, так что на самом деле я просто принимаю желаемое за действительное. Часть меня хочет, чтобы он привёл кого-нибудь домой, и я бы мог наблюдать за этим, а другая часть меня хочет вырезать первую часть за то, что она придумала такое извращение. Он мой. Мне нужно сделать его своим. Если я сделаю его своим, то смогу восстановить контроль.
Я снова и снова пересматривал запись той миссии. Должен признаться, что мне стало жарко, когда он шёл ко мне с мечом, зная, что не обратит его против меня. Часть меня хочет трахнуть его, когда у него в руках меч, а другая часть прекрасно знает, что он сделает с его помощью. Когда он уходил, оказалось, что у него нож в сапоге, и ещё один на пояснице. Я ничем не отличаюсь, но ещё я ношу магнум. Мы убийцы, чего ещё от нас ожидать.
Это слишком затянулось.
Я пытаюсь вспомнить со всей присущей мне брезгливостью, сколько прошло с тех пор, как у меня был любовник. Исключая одного в моих мечтах, прошло около трёх лет. Определённо слишком долго. Кроме того, он испортил меня, вряд я смогу сойтись с кем-то ещё. Если я заведу любовника, то буду представлять его. Я заставлю любовника красить волосы, избегать солнца, пока его кожа не станет такой же бледной, и читать мне по-английски стихи никогда не слышанных мною поэтов таким же сексуальным голосом. Но это будет не то же самое, и никогда не станет тем же самым, тем, что лишает меня самообладания. Если бы я это сделал, то тогда победа осталась бы за ним. Я пытаюсь вспомнить, когда это стало игрой. Когда моя маленькая мышка начала играть с кошкой?
Я собираюсь что-нибудь с этим сделать, и уже скоро.
Сегодня вечером он встречается с другом, с этим белым медведем, Хондзё. Меня снова настигает бессмысленная ревность, она настолько не вписывается в привычную систему координат, что я даже не могу придумать, с чем её сравнить. Думаю, что это как ребёнок, который чего-то хочет, и который видит, как кто-то другой владеет этим, но не использует должным образом. Конечно, это Хондзё. Пусть только попробует, и я убью его, затем воскрешу и убью снова. У меня возникает ужасная мысль, что Ая может завести любовника. У него, возможно, были и другие любовники до того, как мы встретились, и может оказаться так, что он никогда не будет всецело моим. Мне придётся собрать более подробную информацию и уничтожить любого, кто только подумает отобрать его у меня, кто только окажется способным отобрать его у меня. Он мой, просто он пока об этом не знает. Я одеваюсь в чёрное, прекрасно зная, как я выгляжу в такой одежде. Мастермайнд оглядывается на меня, когда я выхожу из комнаты.
– Black от Karan? – и задумывается. – Страстное свидание?
– Важная встреча, – кратко бросаю я.
– Я его знаю? – спрашивает он. На этой неделе у него синие волосы, ему это не идёт.
– Надеюсь, что нет, – отвечаю я, оценивая своё отражение в зеркале около двери. Я решил отказаться от очков в пользу контактных линз, так что меня будет не так просто узнать. Я, может быть, пока ещё не готов к активным действиям, но я не хочу, чтобы он набрасывался на меня.
– От тебя хорошо пахнет, – говорит из кухни Наги. – Страстное свидание?
– Важная встреча, – отвечаю я, говоря ему ту же ложь, что и Мастермайнду.
– Не делай с ним того, чего не хочешь себе, – предупреждает Вундеркинд, щёлкая пальцами в сторону телепата, у которого такой вид, как будто его смертельно обидели. – Я не буду запирать дверь, просто захлопну, – заверяет он меня, ведь он, как всегда, ляжет спать последним. У меня возникает не до конца оформившаяся мысль о том, чтобы прекратить гоняться за Аей и просто переспать с Наги. Он вполне подходящая кандидатура, это будет секс без обязательств, который, возможно, в какой-то степени вернёт мне самоконтроль. Нет, говорю я себе, этого будет недостаточно. Не быть тебе счастливым, говорю я себе, пока ты не приберёшь его к рукам. – А ты хорошо выглядишь. Странно видеть тебя с линзами.
– Странно носить их, Наги, – отвечаю я. – Не думаю, что вернусь слишком поздно. Проследи, чтобы Фарфарелло принял лекарства.
Он кивает.
– Да, тоо-сан, – говорит он, подмигивая, и я теряюсь в догадках, с каких это пор он начал меня так называть.
Я мог бы просто убить Хондзё. Я рассматриваю такую возможность, что-нибудь, чтобы самому не оказаться под подозрением. Чёрт, да я мог бы пристрелить его прямо на улице перед сотней свидетелей, мне всё сойдёт с рук, но на данном этапе это не входит в мои планы. Они сидели в баре в отдельной кабинке. Ая был одет в чёрную ангоровую водолазку без рукавов, вероятно, ту же самую, которую он носил в тот день, когда читал стихи, и перчатки из превосходнейшей кожи, сочетавшиеся с кожаными брюками. Он казался ещё более горячей штучкой, чем в национальной одежде.
Сочетание колючей чёрной шерсти и кожи почти заставило меня развернуться и уйти отсюда, хотя я пришёл сюда раньше, чем он. Я устроился в кабинке позади них и слушал их беседу, записывая её для потомков и для последующего анализа.
Они начали свой вечер уютно обнявшись. Блондин был одет в голубую рубашку с открытым воротом, причём по одной полочке вился рисунок в виде белой виноградной лозы, и молескиновые брюки.
– Я всегда так рад тебя видеть, Ю-ю, – сказал Ая.
– Я знаю, это ведь происходит слишком редко, Ран-ран, – у него было интимное прозвище для Аи. Они заказали три напитка, заставив меня гадать, вдруг я где-то допустил ошибку, ведь все три напитка были одинаковыми. Официантка удивилась, так же как и я.
– Третий стакан для дьявола, – сказал ей Хондзё, – когда пьёшь за прошлое, то всегда должен ставить третий стакан для дьявола. – Это чуть не поставило меня в тупик, но тут же задался вопросом, как бы они отреагировали, если бы третий стакан взял я. Они пили коктейль под названием «Чёрный бархат», и я не хотел знать, что заставило их так поступить, ведь всё это выглядело очень неправильным. Я заказал водку и клюкву с колотым льдом и слушал их воспоминания. Они проговорили весь вечер, и больше ничего. Очень скоро стало ясно, что бывшие сокомандники когда-то были любовниками, которые мирно расстались, когда переросли свои чувства друг к другу. Не могу представить, чтобы я перерос своё чувство к Ае, но казалось, будто всё, что было между ними, уже давно в прошлом, и теперь они действительно просто бывшие любовники, которым интереснее вместе смеяться, чем заниматься сексом. Такие отношения я хоть и смутно, но понимал. Идея о том, что их объединял только дух товарищества, почти идеально всё объясняла, но тогда зачем они поставили третий стакан для дьявола?
Они провели в баре несколько часов, смеясь и подшучивая над общими знакомыми и событиями прошедшего месяца. Они действительно рассказывали друг другу обо всём, а затем Хондзё поднялся, поцеловал Аю в лоб и ушёл к своему любовнику, кому-то по имени Нао, хотя, может быть, и Наоки или Наоко, не знаю. Этого я понять не мог. Он поставил на стол свой стакан и ушёл. Ая задержался ещё на несколько минут, потом наклонил стоящий на столе стакан и пробормотал что-то, чего я не расслышал, а затем осушил третий стакан единым глотком – такое не каждому под силу со стаканом ёмкостью в пинту – и вышел. Из прошлого опыта я знал, что по пути он не будет нигде задерживаться, а пойдёт прямиком домой, чтобы проспаться.
Около десяти минут я шёл за ним, а затем последовал его примеру и пошёл домой. Но дома я первым делом пошёл в «космическую» комнату и загрузил большой компьютер, который обычно был безраздельным владением Наги. Тот ритуал был довольно странным, но должны быть подобные прецеденты. Зачем ставить третий стакан для дьявола? Хотя я и знал, что Ая был образованным, к полученному ответу я был по-настоящему не готов. Легендарные убийцы древности – ассасины – начали практиковать подобный обряд свыше тысячи лет назад. Хотя они были религиозными фанатиками и верили, что после смерти попадут прямо в рай, но если им удавалось прожить достаточно долго для того, чтобы вспоминать прошлое, то они всегда ставили третий стакан для дьявола, ведь именно он хранил их от бед. Дьявол защищал тех, кто не был достаточно религиозен, чтобы умереть во имя Божье, поэтому он был желанным гостем за столом ассасинов.
Столько всего – отрывок стихотворения, пение под никогда ранее не слышанную мной музыку, жест невольного покаяния, который был мне совершенно понятен, пусть даже Хондзё и не был убийцей. Выпивку в моей компании тоже можно считать посиделками с дьяволом. Проклятье, да в глазах большинства людей я и был дьяволом.
Примечания переводчика:
1. japanlive.blogspot.com/2008/07/japan-live-tokyo... - лив хаузы Токио.
2. ru.wikipedia.org/wiki/Zepp - Зепп-холлы
3. shamansland.mo-rpg.com/t42-topic саншайн 60
4. www.ezosite.ru/unknown/mystic/mystic_571.html саншайн 60 и легенды о нём
5. beauty.passion.ru/l.php/legendy-parfuma-istoria... - блэк каран (мне кажется, что речь идёт именно об этом аромате унисекс)
6. www.donnakaranbeauty.com/templates/products/sp.... донна каран блэк кашмир
7. www.duft.ru/741-98-donna-karan-black-cashmere.h... - донна каран
8. ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%81%D1%81%D0%B0%... - ассасины
@темы: перевод, Вожделение, weiss kreuz, seraphim grace, Lust
-
-
08.09.2011 в 18:52-
-
08.09.2011 в 22:52Танцующий Айя вынес мозг напрочь. Это одна из самых эротических сцен в фанфикшене (и это при рейтинге PG).
Потрясающие Шварцы: не могу отделаться от впечатления, что ребенок там как раз Кроуфорд. А все остальные ненавязчиво о нем заботятся.
Стихотворение Руперта Брука впечатлило. Вообще когда читаешь Вожделение возникает желание прочитать и просмотреть все, что там упоминается.
Интересно в каком жанре может писать рассказы Абиссинец?
После прочтения возникла одна ассоциация. В фике "Давай с этим кончать" Kinukitty Айя говорит о себе так:
"– Я пытаюсь объяснить. Ты явно считаешь, будто понял что-то обо мне, будто во мне есть глубины, скрытые от посторонних глаз. Так вот, ничего подобного. Никаких глубин или богатого внутреннего мира. Я именно такой плоский и неинтересный, каким кажусь."
В Вожделении как раз наоборот. Наблюдая за Айей открывается незаурядная личность.
Один персонаж и сколько авторских вариантов.
-
-
09.09.2011 в 10:16Танцующий Айя вынес мозг напрочь. Это одна из самых эротических сцен в фанфикшене (и это при рейтинге PG).
Я полностью с этим согласна! Я считаю, что авторов, которые могут добиться такого эффекта, можно пересчитать по пальцам одной руки.
Потрясающие Шварцы: не могу отделаться от впечатления, что ребенок там как раз Кроуфорд. А все остальные ненавязчиво о нем заботятся.
Я бы сказала, что в профессиональном плане он, конечно, их глава, самый старший и опытный. А вот, что касается, бытовых вопросов и особенно, межличностных отношений, то остальные Шварц, пожалуй, более зрелые. Поэтому они ненавязчиво стараются помочь Кроуфорду.
Стихотворение Руперта Брука впечатлило. Вообще когда читаешь Вожделение возникает желание прочитать и просмотреть все, что там упоминается.
В этом тексте очень интересно "копаться" - очень много отсылок, ассоциаций, которые для нас, как людей, воспитанных в традициях другой культуры, часто непонятны. Но зато сколько интересного можно узнать! Я уже из серафиминых фиков узнала и новых исполнителей, и незнакомых авторов, и фильмы теперь стараюсь посмотреть, про которые она пишет.
Интересно в каком жанре может писать рассказы Абиссинец?
А про это будет! Главе так в шестой-седьмой
В Вожделении как раз наоборот. Наблюдая за Айей открывается незаурядная личность.
И мне такой Ая очень-очень нравится
Один персонаж и сколько авторских вариантов.
Вот в "Белой бабочке", которую я наконец-то имею возможность выкладывать будет ещё один вариант образов Аи и Кроуфорда, и отношений между ними. Там будет всё жёстче, но зато от столкновения характеров, особенно когда Ая станет старше, воздух будет просто искрить.
-
-
09.09.2011 в 22:19-
-
01.04.2013 в 20:46Я начал рассматривать секс с ним как лучший способ его убить - кажется, у Брэда окончательно сорвало крышу!
В принципе, мне понятна тревога Наги за Кроуфорда, уж очень он увлечен Фудзимией, от чего ведет себя несколько странно.. под напором такого Рана его властный характер немного сдает..
Шульдих в роли мамочки Шварц мне всегда нравился^^ а почему он постоянно меняет цвет волос?
У меня возникает не до конца оформившаяся мысль о том, чтобы прекратить гоняться за Аей и просто переспать с Наги - очень надеюсь, что этого никогда не будет! т.т
-
-
01.04.2013 в 21:24-
-
02.04.2013 в 06:40Фудзимия в крашеровском плаще - это просто ходячий соблазн!^^
Ремешки, пряжки и разрезы, м-м-м...
Танцующий Ран прекрасен, мне стало очень интересно, какой танец он мог бы исполнять?
Мне тоже)) Но в чём не сомневаюсь, так это в том, что Ран был пластичен и двигался в такт музыке.
уж очень он увлечен Фудзимией, от чего ведет себя несколько странно.. под напором такого Рана его властный характер немного сдает..
Вот это на самом деле интересный вопрос - насколько Кроуффорд доминантен. Ему приходится руководить командой, и он с этим справляется, но вот есть ли в нём действительно та супер-пупер-мега-крутизна, что приписывает ему фанон? Ведь всё равно он в той или иной мере готов идти на уступки, а может, даже и смотреть на кого-то вот так - через даже не розовые, а сияющие очки? По поводу последнего можно сказать, что Ран так попал в его желания, что образ Фудзимии начинает для Кроуфорда заслонять собой весь мир.
а почему он постоянно меняет цвет волос?
А вот такой он непредсказуемый, удивительный и внезапный!
очень надеюсь, что этого никогда не будет! т.т
Это вряд ли. Они же как отец-одиночка с сыном))
Ран, как личность, очень раскрыт - живой, яркий, чувственный! Брэд стал очень зависим от него.
Ага)) Текст написан автором, любящим Рана, влюблённым в него, которому интересно прописывать самые разные детали образа любимого героя, а не только "ах, он красивый, поэтому валить и трахать". Хотя без этого тоже не обошлось
-
-
02.04.2013 в 10:29В принципе, я не сомневаюсь, что он может пойти на компромисс, но только в исключительных случаях, ради Фудзимии, например^^
образ Фудзимии начинает для Кроуфорда заслонять собой весь мир - очень приятно наблюдать такой расклад, особенно когда Оракул мается, то ему пристрелить охота, то отлюбить, но все с летальным исходом!
Угу, очень заметно, что Серафим любит Рана, что не может не радовать!!
"ах, он красивый, поэтому валить и трахать". Хотя без этого тоже не обошлось
-
-
02.04.2013 в 14:52Представила себе его плетущим макраме..
очень умиротворяющее зрелище
какая страсть для вечно невозмутимого Кроуфорда!
Не просто страсть, а душевные метания! Он ведь не мчится, сметая все преграды к объекту своих чувств, а пытается "разобраться в себе", что всё-таки избавится от наваждения.
в свете такого Рана, я начинаю сомневаться, кто будет сверху?
Зато в том, кто сверху в их отношениях, уже сомневаться не приходится)))