Ох ... Вчера второй раз на моей жизни было землетрясение. Первый раз был лет этак десять назад, осенью. Я тогда сидела дома с температурой, вот лежу я себе тихинько, никого не трогаю, болею - и на тебе! - вдруг всё закачалось, а кресло поехало с привычного места в неведомые дали, правда, далеко уехать оно не успело - всё прекратилось. И если бы мне не сказали, что это было землетрясение, я так бы и думала, что всё это было всего лишь плодом моего затуманенного температурой мозга.
А вчера поздно вечером вдруг завибирировал весь дом, ощущения были не из приятных, тем более, что из прошлого опыта я уже знала, что такое бывает не просто так. Заглянула в сеть, а там народ по всему СФО жалуется на подземные толчки. В общем, заснула я потом еле-еле, а что вы хотите - страшно! Короче, я против, хотя всем, как говорил ослик Иа-Иа, всё равно. Это что ж такое! Мало того, что холодно, так ещё и сейсмическая активность откуда-то взялась. В тех краях, где обычно бывают землетрясения, хоть тепло, растут апельсины и всякие персики, а нас ... Зато у нас растут шишки! А в них вкусные орешки. Нет, правда, безобразие ведь! Шойгу сказал, что в эпицентре вообще 9,5 баллов было.

@темы: риалити-лайф

---

Вот уже четыре года подряд 26-ое декабря знаменательная для меня дата. Ровно четыре года назад я защитила кандидатскую диссертацию. Значимость данного события для отдельно взятого индивидуума довольно велика, ибо усилий затрачивается на написание и защиту намного больше, чем первоначально планировалось, хотелось и вообще моглось. Недаром одна моя знакомая сравнивала это событие с рождением ребёнка, а она, между прочим, мать двоих детей. Написать за два с половиной года с нуля диссертацию по теме, над которой никогда не работал, это, скажу я вам, не дай Бог никому! Как вспомню, так до сих пор холодею. Сейчас я понимаю, что мне повезло и у меня было целых два залога успешной защиты - отвратные отношения с научным руководителем и тема, не выбранная мной, а навязанная им же. Как ни странно, опыт свидетельствует о том, что именно при таком сочетании факторов получаются самые лучшие работы, а соискатели или аспиранты в срок выходят на защиту. Картину моего "везения" дополнял тот факт, что году этак в 2005-м менялись правила сдачи кандидатских экзаменов, оформления диссертационных работ и т.д. Например, экзамен по философии науки и техники я сдавала тогда, когда ещё никаких учебников по этому предмету не было - это был самый первый раз, когда этот экзамен только ввели. Требования к оформлению менялись так часто, что в месяц перед защитой (любой защищавшийся знает, что это самый страшный месяц из всех) меня постоянно преследовали слова Джека Воробья: "Господа, этот абсурд меня доконал!" Зато теперь я понимаю, что эти два с половиной года меня изменили полностью, и сейчас вы общаетесь с человеком, который и является результатом всех испытаний тех двух с половиной лет.
И как же хорошо теперь - без научного руководителя и без каждодневной работы над написанием диссертации!
Да, не будь кандидатского экзамена по иностранному языку - моих переводов бы тоже не было! Потому что иначе зачем мне было посещать занятия по теории перевода. Но это так, к слову.

@темы: риалити-лайф

---

В восьмой главе Sing a song of sixpence, наконец, появилось кое-что новенькое. Правда, слепые по-прежнему слепы, но зато истина, отчаявшись пробить себе дорогу к умам и сердцам людей разумных, начала заявлять о себе устами безумца.
Вообще, в этой главе мы наконец-то встречаем команду Шварц в полном составе. Сразу скажу, что мне понравилось, как общаются между собой члены команды - каждый из них уже зарекомендовал себя как профессионал, поэтому может позволить себе определённую свободу действий и высказываний. Особо хочу отметить Фарфарелло - это, если честно, не серафимин персонаж, его она пишет не часто и видит своеобразно, например, в "Бабочке" он похож на Хичиго. Так вот, увидев руководителя команды вместе с новой пассией, Берсерк произносит странную фразу, которую тут же доводит до разума шефа Шульдих. Вот она: "Far says that hurting pretty women hurts God, but so does pink, so he's going to let her live." Меня сильно смутило прилагательное pink, ведь на Ае, который выглядел просто сногсшибательно, не было надето ничего розового. Порывшись в словарях, я узнала, что одно из слэнговых значений этого слова - "гомосексуалист". То есть фразу можно перевести примерно так: "Фарфарелло говорит, что причиняя боль красивым женщинам, ты причиняешь боль и Богу, но это под силу и педику, поэтому пусть живёт". Но остальным Шварц было совсем не до того, чтобы "дешифровать" заявления Берсерка, поэтому о его словах быстро забыли. Способствовал этому и сам Фарфарелло, решивший вдруг порадовать окружающих своим вокалом и исполнивший собственную переделку детской песенки о том, как в пирог запекли сорок. Послушать её, прочитать текст и варианты его перевода можно вот тут: englishon-line.narod.ru/detskie-pesny-video1.ht.... Кстати, роли Берсерк распределил оригинально: король в конторе, занятый подсчётом денег, - это Кроуфорд (в принципе понятно, фанонный штамп), Наги - королева, лакомящаяся мёдом в будуаре (интересно, на чью пасеку забрался Вундеркинд? Не на критикеровскую ли? А может сотовый мёд каплет для Наги с чьих-то уст?), себя Фарфарелло видит в роли горничной (можно трактовать так - один я тут работаю, пока они маются дурью), а вот Шульдиху не повезло - его запекли вместо сорок в пирог. Любопытно, к чему всё это? Может ли быть, что в эти странные слова, как в малопонятные речи юродивых и тёмные изречения древних пророков, автор вложил какой-то смысл? Поживём-увидим.
В остальном, ничего принципиально нового не произошло. Хотя очередное платье Аи одобряю - тёмно-синий бархат ему к лицу. Правда, он уже начал злиться на весь белый свет, но понять его можно.
Да, чуть не забыла! Кроуфорд подслушал-таки как к Мурасакиро обращаются по имени Ая, и ему это понравилось. Этот факт весьма обнадёживает - глядишь, все участники этой вайссовской комедии дель арте переживут её развязку.

@темы: читальный зал, weiss kreuz, seraphim grace, англофанфикшен, An assassin and white geisha, Убийца и Белая гейша

---

Название: Вожделение (Lust)
Глава: восьмая
Автор: Seraphim Grace
Оригинал: seraphim-grace.livejournal.com/65198.html#cutid...
Фэндом: Weiss kreuz
Переводчик: алиса777
Бета: .Навья.
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Ая/Кроуфорд
Таймлайн: пост-Капитель
Статус: закончено
Разрешение: получено

Глава восьмая

Очая «Куронэко» был одним из тех чайных домов, которыми мы, Шварц, формально владели. Мы пользовались им как временной базой для тех операций, во время которых нам приходилось иметь дело с преступным миром. В отличие от большинства очая, которые располагались в этом районе, «Куронэко» не был борделем. Он очень подходил для того, что я задумал – это было приличное место, где немолодые дамы встречались, чтобы провести чайную церемонию. Я приехал туда примерно полдесятого и следующие полчаса хлопотал, чтобы всё было на высшем уровне, чтобы каждый лепесток в икэбане был на своём месте. Целых десять минут я потратил на обсуждение того, приглашать гейшу разливать нам чай или нет. Наконец, я решил, что она нам не нужна, и мама-сан поставила для нас две чайных чашки и блюдо маленьких рисовых лепёшек. Я нервничаю, как подросток на первом свидании.
Ая приезжает чуть раньше назначенного срока, на такси. Я совершенно открыто свесился с балкона, рассматривая его. Кто-то объяснил ему уровень заведения, поэтому он оделся в кимоно и хакама. На нём была одежда для кэндо. Я обнаружил, что мне это нравится.
Хозяйка «Куронэко» провожает его до комнаты, и Ая, который идёт чуть позади неё, опускается у двери на колени. Затем он проходит к столику, где я его уже заждался. Он долго благодарит хозяйку, и только потом усаживается напротив меня. Он выглядит таким необычным и таким прекрасным, что я хочу оттолкнуть маленький столик, который разделяет нас, и сделать его своим. К несчастью, я хорошо знаю о том, насколько легко можно спрятать оружие под кимоно и хакама, а я не хочу, чтобы меня зарезали, поэтому и не рискую.
– Надеюсь, я не опоздал, – говоришь ты глубоким певучим голосом, который, который, на первый взгляд, не вяжется с твоим обликом. Хотя у меня была надежда, что ты, такой тонкий и гибкий, как молодая ива, и должен обладать голосом, тихим, как шелест листвы, грудным и очень мелодичным. – Я попал в пробку.
– Нет, – отвечаю я, и сердце у меня бьётся где-то в горле, – совсем нет. – Я очень удивлён, что мои слова имеют какой-то смысл. Я думал, что оказавшись так близко к нему и так страшась этой встречи, о которой договорился ещё позавчера, я позабуду, как разговаривать на человеческом языке и начну говорить по-фламандски. Это любимая угроза Мастермайнда, когда мы не обращаем на него внимания, то он угрожает, что спятит и начнёт разговаривать на фламандском, и мы не поймём, что он говорит. Хотя Наги всегда отвечает ему, что это будет к лучшему.

С этим свиданием у меня совсем сдали нервы, я обнаружил, что уже рискую употреблять слово «свидание», ведь я совершенно уверен, что это и есть свидание. Сегодня утром я принимал душ по меньшей мере четыре раза и потратил больше часа укладывая волосы, а если вы не будете игнорировать тот факт, что я был здесь уже полдесятого, то догадаетесь, как рано утром я встал. Вообще, «встал» – ключевое слово в моём случае.
Последние несколько дней я дрочил с регулярностью подростка, и с подростковой же выносливостью. Даже Наги лучше контролирует себя. Все эти дни, чтобы посмеяться надо мной, он постоянно делал сомнительные и совсем не смешные сравнения. Он постоянно употреблял такие выражения как член Шварц, вставать и двигаться к цели. Вчера Мастермайнд пожаловался, что у последней девушки, с которой он встречался, волос на теле было больше, чем у гориллы, и Наги предположил, что телепат, наверное, зоофил. Такое не забудешь.
Я больше не мог проводить слишком много времени в их обществе, потому что Вундеркинд оказался кладезем эвфемизмов. Более того, он что-то слишком часто ни с того, ни с сего начинает давиться от смеха, и каждый раз после этого чокнутый немец бьёт его подушкой по голове. В итоге вышеозначенный телекинетик-недоросль с помощью своей силы сбрасывает телепата с дивана. У меня не было никакого желания оказаться между этими двумя, поэтому я провёл целый день в «Источнике». Возможно, это было не лучшей идеей, потому что такое решение означало провести весь день в окружении эксклюзивных обоев марки «Фудзимия Ая». Полагаю, что на них нашлось бы много желающих, но если честно, то не думаю, что смог бы ими с кем-то поделиться.

А сейчас он сидит напротив меня, и чайная чашка покоится, как в колыбели, в его безупречно белых фарфоровых руках. Чай цвета бледного золота, и в тот миг, когда он подносит его к губам, от него поднимается пар. Перед моим внутренним взором мелькает то, что я очень хотел бы считать мимолётным видением – я убираю чашку от его губ и заменяю её своими собственными губами. Но, я уже говорил, что не знаю, как он вооружён, поэтому не рискую.
– Попробуй лепёшки, – внезапно я ловлю себя на том, что говорю эти слова вместо всего того, то хотел бы сказать. – Их испекли только сегодня утром.
– Почему чай? Кроуфорд, я говорил, что ты задолжал мне выпивку, а ты зачем-то пригласил меня на чай, – спрашивает Ая. Очевидно, есть что-то, чего он не может понять.
– Я не мог вспомнить ни одного бара в Токио, где мы бы не столкнулись ни с Балинезом, ни с Мастермайндом, – это исчерпывающий ответ, но на самом деле, я просто хотел посмотреть на него в национальном интерьере как на воплощение истинной японской красоты. В такой обстановке он выглядит как самурай, отдыхающий между боями. Мне интересно, во сколько бы обошёлся его портрет в полном самурайском вооружении, возможно, даже с лошадью на заднем плане. Мне нравится эта идея. Мне очень нравится эта идея, теперь я просто должен убедить его в её привлекательности. – Кроме того, мы оба цивилизованные люди. Иногда нам надлежит прибегать к таким сложностям.
– Надлежит? – спрашивает Ая. – И часто тебе приходится отвечать на вопрос о том, что надлежит, а что нет? Не могу представить человека, который бы пользовался словом «надлежит» в повседневных разговорах.
– Послушал бы ты длинный монолог в исполнении Берсерка, – сухо отвечаю я. – Он пользуется этим словом, правда, в отношении людей, искушаемых дьяволом.
– Но …, – говорит Ая, выглядит он при этом сконфуженно.
– Знаю, но скажи ему об этом сам, – я делаю глоток чая, он терпкий и горький, и мне кажется, что он заварен с мятой. Вкус не очень приятный, но я считаю, что лучше промолчать. Я уже и так настолько недоволен хозяйкой очая, что начинаю её побаиваться. Может быть, она в два раза меньше меня и выглядит так, словно сильный порыв ветра развеет её как пыль, ведь в ней самое большее пятьдесят фунтов живого веса, но мне бы не хотелось вставать у неё на пути.
– Окаа-сан этого очая кажется немного …, – начинает он, но не заканчивает фразу.
– Совсем чуть-чуть, – соглашаюсь я.
– Бабушка с маминой стороны была такая же, – доверительно сообщает он, наклонившись ко мне через стол, так что я вижу его белое горло, в которое мне так и хочется впиться зубами. – Папа говорил, что своим языком она могла бы пробивать отверстия для кабелей в стальных балках. Но с этим могла бы справиться и няня, когда она стращала меня, чтобы я делал домашнюю работу, или осаживала меня, как истинная домомучительница, если я плохо вёл себя за столом. – Он улыбается ласковой улыбкой, а мысли его далеко. Прекрасные аметистовые глаза смотрят вниз и влево, он вспоминает. – Она всегда ходила с веером, и знала такие нечестные приёмчики, что, клянусь, она могла бы вырубить тебя, ничего тебе не сломав. – Я смеюсь, потому что это действительно очень забавные воспоминания.
– А вот моя бабушка, напротив, была крупной дородной женщиной. Она часто пекла пироги, а от тяжёлой работы руки у неё были большие, обветренные и красные, как куски мяса, – мне кажется, что это только справедливо – поделиться с ним такой информацией. – Я её очень боялся, она любила ухватить меня за ухо, хотя я не делал ничего плохого, а затем щипать меня за щёки, а пальцы у неё были большие – вот такие, – я показываю ему. – До пятнадцати лет у меня были румяные щёки, и виной тому пальцы Наны Кроуфорд. – Ая смеётся, запрокинув голову, а затем наклоняется ко мне, опершись локтями о стол. Его губы всего в каких-то дюймах от моих.
– Представляю тебя сопливым мальчишкой, бегающим сломя голову по бабушкиному огороду.
– Да будет тебе известно, я был хорошо воспитан, – возражаю я, притворившись обиженным.
– Своей бабушкой, – заканчивает он за меня. – Няня и мама были такие разные. Няня не боялась испачкать руки, и я помню, как помогал ей ловить кота по всему саду, мама не стала бы так делать. Именно няня помогала мне строить в саду крепость. Мама всегда говорила: «Ран, будь осторожен, не испачкай одежду». А няня кричала на неё, что мальчики пачкаются. Конечно, всё это было, пока Ая была ещё маленькая. – Внезапно он замолкает. – Не знаю, зачем я тебе всё это рассказываю.
– Потому что мне ты можешь это рассказать, – делаю я осторожное предположение.
– Ну да, наверное, так и есть, – признаёт он. – У всех остальных было по-настоящему необычное детство, а я рос в пригороде вместе с сестрой. – Полагаю, что раньше, до того, как его сестра вышла из комы, получить от Абиссинца информацию такого рода можно было только с привлечением «особой» команды и мощного оборудования. – Почему-то мне комфортно рядом с тобой. Может быть, это потому, что ты преследовал меня все эти недели. – Я давлюсь чаем. Не может быть, чтобы он знал об этом, я тщательно всё скрывал.
– Я имею в виду, что каждый раз, когда я оборачиваюсь, мне кажется, будто ты рядом, – он улыбается мне, у него тонкие губы, но улыбка непреклонная и решительная. У меня такое впечатление, что он меня дразнит. – Даже тогда, когда я совсем этого не ожидаю. Затем ты приглашаешь меня на чай, а это совсем на тебя не похоже. Вот я и хочу узнать – что же этот парень задумал? – Ничего не могу придумать в ответ. – Кроме того, ты мой самый преданный поклонник, куда там Сакуре. А она, между прочим, несмотря на то, что сейчас в Америке, до сих пор звонит мне по три раза в неделю, чтобы убедиться хорошо ли я питаюсь. У неё с этим строго. А ты платишь за меня, чтобы я поел.
– Я ещё не приглашал тебя на обед, – лепечу я.
– Но это всего лишь вопрос времени, правда? – Я вынужден признать, что всё так и есть.
– Хорошо, – продолжает Ая. – Мне очень нравится итальянская кухня. – Могло быть и хуже.
– А я думал, тебе нравится всё американское, – дразню его я, очень удивлённый своей дерзостью, тем, что смог сказать такое.
– Нравится, – заверяет он меня, – но сегодня я настроен на итальянское. Это всё Йоджи виноват. Он мне рассказал о свидании, на которое ходил вчера, и о том, какую пасту они ели. Так что теперь я тоже должен её попробовать. Ну, так как, мы идём обедать? Мы будем есть пасту, чесночный хлеб и пить густое красное вино? – Он определённо меня дразнит, я знаю это, ведь итальянская кухня не из дешёвых.
– Отлично, – отвечаю я, – если ты не возражаешь против пятен от соуса на своём кимоно.
На этот раз улыбка у него нехорошая:
– О, ты увидишь, как аккуратно я всё обсосу.
И я купился на это, целиком и полностью, поэтому всё, что я мог сделать – это не покраснеть и поменять позу, чтобы мне было удобно сидеть прямо. Вся моя поза стала такой же напряжённой, как и кое-что ещё, моментально отреагировавшее на такое двусмысленное заявление. – И я получаю огромное наслаждение от фрикаделек, – мне так и хочется захныкать. – Я перекатываю их во рту, чтобы обсосать весь соус, а затем кусаю их, быстро и сильно. – Удивительно, что он не рассмеялся во всё горло. Конечно, вполне возможно, что всё дело только в том, что за последние несколько дней я провёл слишком много времени в компании Наги, поэтому теперь во всём вокруг я вижу скрытые намёки. Представляю Вундеркинда, как он стоит здесь, указывает на Аю и говорит: «Он имел в виду яйца».
– Я больше люблю морепродукты, – сумел ответить я. Удивительно, какой у меня спокойный голос. – Особенно кальмаров. Мне нравится, какие они мягкие и скользкие на языке. – Я тоже могу поиграть, нельзя жить бок о бок с Мастермайндом и не подцепить парочку двусмысленностей. – Их всегда подают в таком солоноватом сливочном соусе, так что, когда ты ешь лингвини ди маре, то он капает с подбородка.
– Жаль, что ещё слишком рано обедать, – замечает Ая, а потом отправляет в рот одну из сахарных фантазий, которые готовят в этом очая. – Они божественны, – говорит он, проглотив лакомство. – Нужно раздобыть рецепт для Оми, ему нравится стряпать, но он всегда останавливается на овсяном печенье. Хотя его он делает превосходно – оно и рассыпчатое, и липкое, и сладкое, и жуётся – всё сразу. – Интересно, травмы какой тяжести я получу, если попытаюсь поцеловать его? Почему в такие моменты, как этот, я не могу заставить свой дар работать?
– Так ты ведёшь меня обедать? – лукаво спрашивает Ая.
– Ты хочешь, чтобы я повёл тебя обедать? Я имею в виду, разве ты не беспокоишься, что тебя увидят со мной?
– Конечно, нет, – отвечает он, – пока ты платишь, меня это нисколько не волнует.

@темы: перевод, Вожделение, weiss kreuz, seraphim grace, Lust

---

Седьмая глава "Убийцы и Белой гейши" Afternoon tea читалась мною со всё возрастающим удивлением - автор играет, причём играет настолько самозабвенно, что совсем забывает о читателях, которые решительно не поспевают за ходом авторской мысли. Вот сейчас специалисты-театроведы меня, наверное, заклюют и будут правы. Дело в том, что когда-то давно, в докандидатскую эру, читала я книгу про народный театр, и мне всё происходящее напомнило грубоватые комедии, которые разыгрывались в балаганах. Судите сами, серафим грэйс весьма грубо (как по задумке, так и по исполнению) передёргивает уже вполне сложившиеся к 2005 году - времени написания фанфика - многие вайссо-штампы. Начнём по порядку, для придания всему хоть какой-то системы.
1. Ая непорочен аки агнец. Хотя его регулярно делают проституткой, но, видимо, одно другому не мешает. Гейшин Ая относится к сексу весьма прозаически - сексуальные потребности как свои, так и чужие он чётко осознаёт, но культа из них не делает. Во всяком случае подоплёку кроуфордовского и йоджиного интереса к своей особе он понимает, но относится к этому так: их проблемы, пусть сами и решают. В результате держит обоих на расстоянии, но в то же время никого не прогоняет. Мало ли что.
2. Ая пьёт только зелёный чай с жасмином. Здешнему Ае приходится по роду своих новых занятий много пить крепких напитков, причём для того чтобы не спиться и по пьянке не порешить своих клиентов его научили вызывать рвоту. Йоджи был в шоке, когда узнал об этом от Кена. Вообще, Кен на удивление хорошо освоился в очая. Чего нельзя сказать о будущем наследнике клана Такатори, который пострадал из-за собственной жадности - он решил полакомиться чужими сладостями, которые оказались приправлены ипекакуаной. Дело в том, что такой "подарочек" приготовили для Мурасакиро завидующие ей гейши, но Оми добрался до кексов первым, поэтому теперь он животом скорбен.
3. Персонажи, которые обычно изображаются очень прозорливыми, в "Гейше" на редкость слепы, как и положено главным высмеиваемым персонажам балаганных комедий. Кого высмеивают народные комедии? Правильно, власть имущих и тех, кто считает себя умнее других. Власть имущим уже досталось, зато продолжает доставаться тому, кого фанон изображает практически всеведущим и всемогущим, а именно Кроуфорду. Здесь его так дурят, что я начинаю опасаться за остальных персонажей, когда до него всё-таки дойдёт, кем его выставили. Слеп, кстати, и Йоджи, который никак не может вспомнить, где же он видел этого гайдзина.

@темы: читальный зал, weiss kreuz, seraphim grace, англофанфикшен, An assassin and white geisha, Убийца и Белая гейша

---

Не для обзоров.

Продолжаю видеть сны, причём они становятся всё чудесатее и всё кроссоверней. Вчера, замаявшись копировать перевод яойной игрушки, легла я спать поздно и вместо объятий Морфея погрузилась в размышления о том, что у меня ещё не прочитаны брэдоран и целая подборка фиков на английском по "Видоискателю". Но усталость наконец взяла своё, я уснула и увидела очередной сон-кроссовер. Только предупреждаю: он совсем дурной. Варнинг: Ая огрызается строками из "Марсельезы"!
Началось всё вот так. На палубе парусника стоял Кроуфорд, одетый в старинную одежду. В общем, такой, каким он описан в фике клюэлесс сайко "Драгоценный". И вдруг откуда ни возьмись, на него буквально из воздуха свалился Сюри (главный укешка из игры "Истории Цветочных кварталов") и начал голосить: "Дяденька-а-а, век за вас Бога молить буду, только не отдавайте меня обратно!"
Кто не видел Сюри, то вот картинка - он на переднем плане.
Озадаченный Кроуфорд попытался сделать сразу два важных дела - стряхнуть с себя это чудо и сообразить, что же вообще случилось. Сообразив, громко возмутился: "Я же просил другого!". В ответ с неба раздался голос (я почему-то знала, что это Высшие Яойные Силы): "Хотел в кимоно - забирай! И не дёргайся тут, а то сам уке станешь".
А в это самое время Ая-Абиссинец очутился в роскошном клубе, принадлежащем Асами. Увидев перед собой преступный элемент и осознав, что плащ для миссий и катана при нём, Фудзимия начал бороться с преступностью. Боролся он так активно, что из Тварей Тьмы в живых остались только Асами и его охрана. Дело в том, что согласно какому-то сэмэшному Кодексу "чужому уке нельзя портить шкурку" (да-да, так это звучало), поэтому Асами укрылся за бронированной дверью, из-за которой увещевал Аю успокоиться, хотя сам постоянно косился на пистолет, тяжело вздыхал и тихонько ругался Очень Плохими Словами. Фудзимия же активно пытался вскрыть замок и весьма темпераментно кричал на Асами разные обидные вещи.
АПД. Только сейчас сообразила! Ая не просто обидные вещи кричал на Асами Это же была "Марсельеза"!
Текст смотреть тут, дабы проникнуться: www.stanford.edu/class/slavgen194a/marseillaise...
Такабу же занесло в мир "Цветочных кварталов". К нему по очереди приходили герои шести сюжетных линий, но он всем отвечал: "Сам я не местный, никого тут не знаю, ничего никому не должен и делать ничего не буду". Вот так.
Затем прошло какое-то время, в течение которого все осознали, что без своего "родного" уке жизнь совсем-совсем не та.
Кроуфорд понял, что ему с добрым, покладистым и, что греха таить, забитым Сюри смертельно скучно. Единственная попытка как-то "расшевелить" мальчишку окончилась слезами, поэтому Оракул отступился и затосковал.
Асами убедился, что Ая отказывается менять катану не только на конфету, но даже на плитку шоколада. И вообще, вся аина грация, сила, ловкость и гибкость направлены не столько на яой, сколько на борьбу с Тёмными силами, к которым был причислен и сам Асами. Так что ему тут ничего не светит.
А в "Цветочных кварталах" вообще всё зачахло - персонажи быстро поняли, что таких, как Сюри, мало, и терпеть их такими, какие они есть, никто не собирается. Воцарилась такая скука, что даже Такаба не смог найти себе приключений.
Зато какая была радость, когда Высшие Яойные Силы смилостивились над загрустившими (и раскаявшимися в том, что не ценили своего счастья) сэмэ. Правда, Кроуфорд чуть не пострадал от Аи, который увидев Сюри, посмотрел на Оракула смертоносным взглядом и процедил сквозь зубы: "Он же ребёнок". Но в конце концов всё обошлось.

@темы: удивительное рядом

---

Шестая глава "Убийцы и Белой гейши" Like Tom Cruise in that movie оказалась для моего восприятия довольно непростой. С одной стороны, были моменты, вызвавшие у меня у меня чистую, ничем не замутнённую радость, а с другой, временами я думала: "А к чему всё это?" Начнём с озадачивших меня моментов.
1. Каждый автор, что совершенно естественно, вкладывает в текст много личного, а в случае с ранними фиками серафим грэйс, к которым и относится "Гейша", очень много личного. И одним из таких "пунктов" автора, который можно встретить во многих её фанфиках и ориджах, является "женский вопрос". Серафим часто интересуют не просто любовные отношения мужчины и женщины, но роль женщины в семье и обществе. Такой интерес привёл к появлению в "Белой бабочке" целой череды замечательных женских образов, что для яоя само по себе уникально. Мы встречаем и молодых девушек, и зрелых женщин, и умудрённых чередой прожитых лет седых матриархов, богатых и бедных, знатных дам и простушек, многодетных матерей и тех, кто служа богам, считал своими детьми всех, кто приходил к ним за помощью. И все они не уступают мужским персонажам. Но в "Гейше" "женский вопрос проявился, по-моему, как-то странно - в споре о праве голоса для женщин, который случился между членом кабинета министров, Аей в образе Мурасакиро и Кроуфордом. Если в "Бабочке" борцом за права женщин, правда, в лице своей супруги, был Оракул, то здесь Фудзимия защищает равные права женщин с мужчинами. Нет, конечно, у Аи развито чувство справедливости и власть имущих он весьма не любит, но вряд ли его так уж интересовал "женский вопрос".
2. Когда я читала эпизоды с Аей в образе Мурасакиро, у меня сложилось впечатление, что это уже не Ая в образе гейши, а совершенно другая личность, не имеющая к Абиссинцу отношения. Поэтому кусочек с заигрываниями Кроуфорда мною воспринимался, если честно, уже не как брэдоран, а как история с пейрингом Кроуфорд/ОЖП. Хотя я гетные фики с Оракулом люблю. Короче, был бы полноценный гет, цены бы ему не было.
Ну, а теперь о том, что однозначно понравилось.
1. Сцена, где Кроуфорда наряжали на свидание. Дело в том, что самостоятельно облачиться в традиционную японскую одежду у него не получилось, поэтому ему потребовалась помощь, скажем так, специалиста. Но самое смешное заключалось в том, что за процессом тщательно следил Шульдих, с помощью своей телепатии забравшийся в голову Оракула. Естественно, что молча наблюдать за происходящим Кукловод не мог. Шульдих сразу же объявил, что Кроуфорд похож на Тома Круза. Обрадованный Оракул спросил: "Как в фильме "Последний самурай"?" На что ему ответили: "Нет. Как в фильме "Легенда". Ну, там, где Круз был в такой золотистой короткой юбочке." Кроуфорд тут же пообещал убить телепата, на что тот ответил скучающим тоном: "Конечно, конечно. Как только вернёшься домой", затем получив обещание - "С особой жестокостью", отсоединился.
2. "Страдания" Аи, вернувшегося с "задания". Кроуфорд оказался не только настырным, но и весьма самоуверенным ухажёром. Он даже пообещал просто похитить Мурасакиро, узнав, что у неё уже есть бой-френд. Только-только вышедший из женского образа Абиссинец, в компании Кена заливающий "горе" алкоголем. Кроме того, не в курсе происходящего ещё один участник интриги - Йоджи, который сам имеет на красавца Аю некоторые виды.
Вообще, ситуация становится довольно щекотливой.
3. Оми в сейлор-фуку. Он несёт возмездие во имя Луны!

@темы: читальный зал, weiss kreuz, seraphim grace, англофанфикшен, An assassin and white geisha, Убийца и Белая гейша

---

Вот кому делать нечего ... Копирую английский перевод яойной игрушки со спецканала на ю-тьюбе. Скопировала только десятую часть, а у меня уже 30 вордовских страниц, причём размер шрифта - 7-ой, Ариэль. Представляете сколько там болтовни?
АПД. Ой, не могу. Укешка завёл котёнка, которого теперь прячет от сэмэ, а тот всё допытывается: "Кто сказал "мяу"?". А тот, котейко, отвечает: "Это я". ой-ой-ой.

@темы: игры

---

О перспективах - радужных и не очень.
1. Закончив просмотр "Принца тенниса", решила приступить к просмотру "Сейлор Мун". Дело в том, что в то время, когда его транслировали по ТВ, я его не смотрела, буду теперь навёрстывать упущенное.
2. Скачала игрушки - "Истории цветочного квартала" и "Ламенто" (про ушкохвостиков). Рассчитывала провести выходные в компании красавцев, но увы и ах! Поставить мне их не удаётся. По крайней мере, пока. Буду пытаться дальше.

@темы: аниме, игры

---

Помните, я говорила, что участвовала в хэллоуинском фесте по Вайсс Кройц с переводом вот этого драббла ? Ну так вот, пришла мне долгожданная награда - томик официальных додзинси по вселенной аниме weiss kreuz - "Ja! Weiss". Вернее, пришла награда ещё 30 ноября, но до сканера добралась я только сегодня. Считаю, что хомячество - это грех, поэтому хочу поделиться с вами сканами понравившихся страничек. Качество, конечно, у них не айс, но что есть, то есть.
Да, чуть не забыла организаторам феста - огромное-преогромное спасибо! Это тот редкий случай, когда награда намного превосходит затраченные усилия. И ещё, скажите, пожалуйста, мне кто-нибудь, а какой по счёту это будет томик из трёх? И хорошо, если если кто подскажет, где можно заказать остальные два. Потому что хотя я и не понимаю по-японски совсем ничего, но разглядывать додзи - огромное удовольствие .

Под катом четыре скана. Потом выложу ещё, потому что хостинг что-то заглючил.





Красавица Манкс и Оми с котиком



Красавец Йоджи, Вайсс и цветочный магазин "Конэко"

@темы: манга, weiss kreuz

---

Занимаюсь важным делом - сижу и страдаю. Потому как текст по СПНу, выбранный для перевода, увели из-под самого моего носа. Короче, протянула руку и схватила только воздух. Ладно, клацнула зубами от досады, а потом поняла, что в моём положении есть много плюсов. Если перевод будет хорош, я буду благодарным читателем, а если плох - прочитаю в оригинале, и опять хорошо.

@темы: перевод, СПН

---

Итак, глава пятая Aya's stalker, в которой наши герои, к вящей радости читателей, попадают в неудобное положение.
Причём некоторые Вайсс умудрились попасть в неудобное положение сразу по прибытии в киотский очая Ичирого (кстати, такой чайный дом существует на самом деле и является одним из старейших). Такими невезучими оказались Йоджи и Кен. Йоджи, который должен был ради конспирации работать официантом, поселили в дешёвый отель, а вот Кен оказался самой настоящей Золушкой. Его поселили вместе с остальным обслуживающим персоналом очая в общей комнате. В общем, и футон был жёсткий, и работы взвалили на него много, и вставать приходилось с зарёй. А вот Ая и Оми, как и положено золушкиным сёстрам, каждый день до десяти часов утра нежились в уютных постелях и предавались праздности.
Но и Абиссинца с Бомбейцем тоже скоро поставили на место. Во-первых, их навыки флористов у настоящих гейш не вызвали уважения, ибо гейша «составляет букеты сидя за столом, а не стоя над раковиной». А во-вторых, выяснилось, что несколько свиданий с Мурасакиро-сама оплатил Кроуфорд. Абиссинец сразу же выказал готовность убить Оракула, но его осадили и велели готовиться к предстоящей встрече. Утешал Аю только аутотренинг: «Я не должен убивать Кроуфорда, я не должен убивать каа-сан».
Но если честно, в самом дурацком положении пока именно лидер Шварц, только он ещё не знает об этом.
Запомнившиеся моменты:
1. Оми – майко Мурасакиро-сама, то есть Аи. Он учится, наблюдая за старшим товарищем, и смею предположить, что Бомбеец учится у Абиссинца многому, и не только тому, что ему может пригодиться в настоящий момент.
2. Очень понравилась картинка – босоногий Мурасакиро-Ая, одетый в серебристо-серое кимоно с вышитым на нём летящим драконом, в сопровождении Оми, которого наконец-то тоже нарядили в кимоно. Читатели «Белой бабочки» должны обратить особое внимание на эпизод с аиными босыми ногами.
3. Весьма любопытна реакция Вайсс, по крайней мере Абиссинца и Бомбейца, на лидера Шварц. Оми, которые сам неравнодушен к Наги, дразнит Аю поцелуем с Кроуфордом, ехидно интересуясь, «не отморозил ли Ая себе что-нибудь важное», потому что Оракул, по общему мнению Наоэ и Цукиёно, совершенно, ну совершенно, асексуален. Короче, молоды они ещё. А вот сам Абиссинец почему-то при воспоминании о поцелуе быстро, но довольно неловко закидывает ногу на ногу.
4. Оми, конечно, молод, но уже Такатори. Кроуфорд не узнал его, но зато стальные нотки в голосе будущего Персии отметил.
5. Смеющийся Кроуфорд – момент для вайсс-фикшена практически уникальный. Описывать не буду, это надо читать.
6. Йоджи ревнует Аю. Недаром Фудзимия просит Цукиёно молчать о поцелуе, а то «Йоджи меня убьёт».

@темы: читальный зал, weiss kreuz, seraphim grace, англофанфикшен, An assassin and white geisha, Убийца и Белая гейша

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Продолжаю читать Maiden Rose и постоянно ловлю себя на том, что сюжет и герои постепенно уходят на второй план, а на первый выходят исторические и псевдоисторические детали. Я уже как-то заикалась про то, что у меня специализация - новейшая история первый период. А в "Розе" как раз конец 1920-х годов. Мир этот, конечно, выдуманный, но своим прототипом он имеет мир реальный, наш с вами мир, нашу историю. И до чего же любопытно подмечать всякие детальки и сравнивать их с тем, как всё было на самом деле. Но самую большую радость мне доставила карта, которую мангака нарисовала главе этак во второй-третьей. Я чуть ли не капала слюной на клавиатуру, сравнивая эту карту с картой Евразии. Но что самое замечательное - там был Хартленд! Да-да, тот самый Хартленд. В общем, я всю ночь читала учебник по геополитике. Мне тут даже совершенно дикая мысль пришла в голову - японская геополитика находилась под влиянием германской, а Хаусхофер интересовался Японией и даже вроде как совершил сэппуку после поражения нацистов - так вот, интересно, в "Розе" ничей образ не навеян образом Хаусхофера? Да, тогдашняя геополитика была не чета задохлой нынешней, которую уже лет пятнадцать как хоронят, утверждая, что её век прошёл и пора уступить место глобалистике. Blut und Boden, Macht und Raum. Куда уж там Бжезинскому с "великой шахматной доской".
Короче, братцы, я тут обещала написать про "Розу" и "Белую бабочку", но вряд ли смогу. Раскройте мне, пожалуйста, глаза на отношения героев, а то я их никак не могу разглядеть сквозь пелену множественных геополитических оргазмов. Как вы понимаете отношения Таки и Клауса?
А в качестве бонуса песня Типа про геополитику .

@темы: Maiden Rose, манга

---

Четвёртая глава "Белой гейши" Practising Haiku on the train.
Четвёртая глава оказалась крепким орешком, причём больше всего трудностей мне доставило то, что развлекало героев и скрашивало их дорожную скуку. Дело в том, что в этой главе Вайсс в полном составе покидают Токио и едут в Киото, и в вагоне поезда они устраивают поэтический турнир. Начинается всё с того, что Оми, наряженный ради конспирации в симпатичный сарафанчик, просит Аю помочь ему научиться складывать хайку. Слово за слово, и парни начинают обмениваться остроумными и довольно ядовитыми стихами в адрес друг друга. Самыми усердными участниками шуточного состязания оказались Ая и Йоджи. Причём стихи Йоджи имели отчётливую сексуальную окраску, а вот аины отличались умением подмечать самые слабые места оппонента. Например, он упрекнул Йоджи в том, что в погоне за победами на любовном фронте Балинез рискует подцепить "весёлую" болезнь. Но дальнейший поток двусмысленных шуток и непрозрачных намёков был пресечён самим Абиссинцем, который вспомнив о своей семье (именно его отец всегда был инициатором подобных шуточных конкурсов), вошёл в модус старшего брата и сообразил, что для ушей подрастающего поколения, представленного Оми, такие разговоры совершенно не подходят.
Вообще, в этой главе раскрывается отношение Аи не только к семье, но и к команде - по отношению к Оми он старший брат, Кена он уважает как человека, которому он без колебаний может доверить свою жизнь, а вот Йоджи для него - закадычный друг, с которым можно обмениваться колкостями.
Очень ярко аино умение подмечать чужие слабости и пользоваться ими проявилось, когда к ним в купе подсел некий господин Фурусава, человек женатый и в высший степени респектабельный. Но, увы, бастион добродетели уважаемого господина чиновника рухнул в тот самый миг, когда Ая, одетый в строгий костюм (естественно, женский, не забываем, что пока он Мурасакиро) и до этого момента постоянно одёргивавший юбку, чтобы она не открывала ничего лишнего, решил закинуть ногу на ногу. Уважаемый господин никак не мог решить, снимать ему с пальца кольцо или нет. Причём подозреваю, что от супружеской измены его удерживала не верность супруге, а осознание того, что оплатить услуги Мурасакиро он сможет только запустив лапу в местный бюджет. Таким образом, Ая показал нам уязвимость бюрократов перед соблазнами плоти. Хотя господин Фурусава вроде бы с искусом справился.
Если честно, то меня до сих пор терзают сомнения по поводу стихов, которыми обменивались Вайсс. У меня такое чувство, что я упустила нечто очень важное. Но у меня всё равно есть, чем с вами поделиться. Например, мне очень интересно, а для кого Оми пишет стихи? Опадающие лепестки, о которых шла речь в его стихотворении навели меня сразу на две мысли. 1. Вихрь опадающих лепестков сакуры сразу же напомнил мне сцену из аниме, где Наги таким образом развлекал Тот. 2. Во многих стихотворениях, сочинённых Вайсс в поезде, основной была тема увядания и тоски по весне. Возможно, это типичная тема для японской поэзии, а возможно, дело в том, что так выражалась их тоска по собственной загубленной молодости.
Ну, а теперь о моментах, которые меня порадовали.
1. Оказывается, смеяться тихим сексуальным смехом Аю учила Манкс. Хотела бы я на это посмотреть, честно.
2. Победителем турнира был признан Ая, и Оми говорит, что Абиссинец заслуживает того, чтобы его печатали. Мы с вами понимаем, что в авторской вселенной так и будет, правда?
3. Ая полностью погружён в чтение книги Джона Грэя "Мужчины с Марса, женщины с Венеры". Видимо так Ая, которому довелось играть роль женщины- соблазнительницы, учил матчасть.
И ещё, как же я хочу, чтобы кто-нибудь перевёл стихи, которые сочиняли Вайсс. Они очень даже любопытные. Мне тут обещали помощь в этом вопросе, но пока дело у нас не сдвинулось.

@темы: читальный зал, weiss kreuz, seraphim grace, англофанфикшен, An assassin and white geisha, Убийца и Белая гейша

---

Глаза завидущие, руки загребущие. Не могла пройти мимо теста, и вот результат.

@темы: всякое-разное

---

Название: Вожделение (Lust)
Глава: седьмая
Автор: Seraphim Grace
Оригинал: seraphim-grace.livejournal.com/42383.html#cutid...
Фэндом: Weiss kreuz
Переводчик: алиса777
Бета: .Навья.
Рейтинг: PG
Пейринг: Ая/Кроуфорд
Таймлайн: пост-Капитель
Статус: закончено
Разрешение: получено

Глава седьмая

Вернувшись в конспиративную квартиру, я обнаружил, что Фарфарелло занялся декоративно-прикладным творчеством. Он наклеивал на бумагу раскрашенные кусочки макарон, причём все макаронины были разных оттенков красного, а вместе они изображали какую-то кровавую бойню. Но самым тревожным было то, что одноглазый ирландский маньяк ещё и пел: «Я малыш, и ты малыш. Тилли, Том и Крошка!» [1]. Я вздрогнул и огляделся по сторонам, надеясь, что он не увяжется за мной.
– «Всемирная служба Би-би-си», – сказал Мастермайнд откуда-то сзади, – у него ностальгия. Постарайся не вслушиваться, а то мотив очень, очень прилипчивый.
В другом конце комнаты сидел Наги, мурлыча что-то себе под нос. В руках у него была игровая приставка Game Boy Advance SP (ограниченный выпуск), которая радостно гудела и пикала. Лицо у Вундеркинда светилось.
– Ученье свет, а неученье тьма, – бормочу я.
– Хай, тоо-сан, – ухмыляясь, отвечает Наги, – у Красного покемона можно многому научиться. – Он посмотрел на меня. – Тебя долго не было, страстное свидание?
– Я ходил в кино, на «Йоджимбо».
– «Йо, химбо»? – тут же спросил Шульдих [2].
– Нет, «Йоджимбо», – закатив глаза, ответил Вундеркинд. – Это шедевр японского кинематографа, снятый Куросавой.
– О, – Шульдих выглядел несколько разочарованным, – а звучит как гей-порно.
– Которое идёт по Пятому каналу полтретьего ночи, – не отрываясь от игры, уличил телепата Наги.
– Как? «Йоджимбо»? – спросил я, не очень понимая, о чём тут идёт речь.
– Нет, «Йо, химбо», – сухо ответил Вундеркинд. – Кроуфорд, ты, конечно, в курсе, что Пятый – личный гей-порно-канал Шульдиха?
Я застонал:
– Наги, тебе спать пора.
Вундеркинд посмотрел на часы, было едва за полночь. Тем не менее, так и не оторвав взгляда от консоли, он пошёл в свою комнату. Конечно, спрашивать, правда ли он ляжет в постель, было уже чересчур. Скорее всего, Наги заберётся в кровать, усядется там в пижаме и продолжит гудеть и пикать своей игрушкой. Не поможет даже, если я выключу свет – адская машинка снабжена подсветкой экрана.
Я долго стою под душем, решая всевозможные проблемы личной гигиены. Ну, вы же не надеетесь, что я вот так вам всё расскажу? Меня беспокоил вопрос: через какое время можно будет позвонить Ае, чтобы это не выглядело неприлично? Я чуть было не позвонил ему, едва переступив порог квартиры, под предлогом, что случайно нажал на кнопку вызова, когда вводил его номер в память телефона. Потом я сообразил, что худшего оправдания не придумать, и решил позвонить ему утром. Или, может, через несколько дней. Я, правда, не представлял, как мне быть. В прошлом, когда я хотел кого-то, то просто шёл и получал, кого хотел. Я не тратил время на всякую букетно-конфетную ерунду, так откуда же мне знать, сколько нужно ждать перед тем, как позвонить ему?
Переодевшись в удобные пижамные штаны и безразмерную футболку, я щёлкнул пультом, чтобы выбрать мой любимый канал – «Конэко». Ая только что вернулся. Он наливал воду в чайник, чтобы приготовить себе чай, а Балинез в это же самое время старательно к нему принюхивался.
– От тебя пахнет мужчиной, – вынес вердикт Кудо.
– Не знаю, Йоджи. Может, это потому, что я мужчина? – со скрытой иронией отвечает Ая.
– Нет, – Балинез снова принюхивается, с силой втягивая воздух, – от тебя пахнет лосьоном после бритья, кофе и, – он морщит нос, – ликёром. Ты был на свидании.
– Я ходил в кино, – небрежно отвечает Абиссинец. – Там я встретил друга, мы пошли выпить.
– У тебя нет друзей, – не соглашается Кудо. – Он дал тебе свой номер телефона?
– Я дал ему свой. Мне показалось, будто он не хочет, чтобы я звонил ему. – У меня было короткое видение, что он звонит мне, а трубку берёт Фарфарелло. Я вдруг очень обрадовался, что не дал ему свой номер.
– Он женат? – спрашивает Балинез.
– Нет, – это так приятно.
– Тогда почему он не хочет, чтобы ты звонил ему?
– У него любопытные домочадцы, – отвечает Ая. – Только представь – он живёт в доме, полном таких, как ты.
– Ая, за всё то время, что я тебя знаю, сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не давал свой номер, а брал чужой? Они ведь тебе не звонят, – у Балинеза такое менторское выражение лица, что мне хочется его пристрелить. Единственная причина, по которой я до сих пор не позвонил Ае, состоит в том, что ещё не прошло и часа, а это действительно слишком скоро. Даже мне понятно, что если торопить события, то маятник качнётся от нетерпеливого ожидания к отвращению.
– Он позвонит, – уверенно говорит Абиссинец. – У меня завтра смена с утра пораньше, так что я тебя оставлю. Тебе же хуже – теперь мучайся от любопытства, – издеваясь, он посылает Кудо воздушный поцелуй, и в это самое время звонит телефон.
Мне требуется некоторое время, чтобы сообразить, что ему звоню не я.
– Ая, телефон, – кричит из гостиной Бомбеец, голос звучит так, как будто он стоит рядом с Абиссинцем и Балинезом. Ая берёт трубку на кухне, показывает Кудо язык и отвечает:
– Фудзимия, – затем резко скисает. – О, привет, Сакура. – Это весьма примечательное зрелище – то, как выражение его лица меняется от приятно удивлённого до загнанного.
Он тяжело опустился на стул, подпер голову рукой и начал рассматривать рисунок древесных волокон на столешнице. Думаю, что даже если бы я не желал его так сильно, как желаю теперь, то из-за этого выражения безысходного отчаяния на лице, пока он говорил обо всём, о чём хотелось Сакуре, я бы спас его.
Я достал клочок бумаги, на котором был записан его номер, потом открыл крышку сотового и позвонил.
– Сакура, я должен идти, – он ничуть не обрадовался. – Там кто-то на другой линии. Я тебе потом позвоню, ладно? – Судя по выражению аиного лица, скорее в аду наступит день открытых дверей, чем он ей позвонит. Но предлог, кажется, сработал, потому что девушка освободила линию.
– Фудзимия, – ответил Ая.
– У меня возникло подозрение, что ты будешь мне очень признателен, если я тебе сейчас позвоню, – сказал я.
– Так вот в чём преимущество предвидения? – поинтересовался он со смехом. Он даже не стал спрашивать, кто звонит.
– И не единственное, – сухо заверил я его. Я откинулся в кожаном кресле у себя в комнате. Я видел выражение его лица – он стоял на кухне и готовил себе чай, прижав плечом к уху телефонную трубку. – И это всё, что ты хочешь узнать о моём видении? А, может, ты хочешь поблагодарить меня?
– Да, – ответил он с проказливой улыбкой. Опершись бёдрами о край стола, Ая ждал, когда закипит чайник. Одной рукой он держал телефон, а другой поигрывал длинной прядью волос, накручивая её на палец очень кокетливым жестом, и пока он так делал, длинная золотая серёжка постукивала его по руке. Если бы у меня в душе была романтическая струна, то я бы решил, что влюбился в него, а не вожделел, как это было на самом деле. – Я должен поблагодарить тебя за спасение меня от ужасной дилеммы, с которой я всегда сталкиваюсь, разговаривая с юной девушкой, боготворящей меня.
– Если хочешь, – предложил я, пристально разглядывая его на экране, – я могу отпустить тебя, и ты сможешь перезвонить своей преданной обожательнице.
– Даже не вздумай, – моментально рассвирепел Ая. – У неё есть только две темы для разговоров – я и лёгкая атлетика. А я больше всего ненавижу говорить именно об этом. – Он налил в чай горячей воды и снова начал поигрывать длинной прядкой. – Господи, да это хуже, чем если Оми начинает говорить о программировании.
Я рассмеялся, потому что это действительно было довольно забавно:
– Могу представить кое-кого похожего. Правда, помимо программирования его волнуют генераторы хаоса и такая штука, с помощью которой можно стрелять по дверям в компьютерных играх, чтобы они открылись.
– Мне нравится пасьянс, – немного лукаво признался Ая, – в чём-то более сложном я путаюсь.
– Маджонг, – наступила моя очередь откровенничать, – половину всего времени, когда я, как предполагается, работаю, я на самом деле играю в маджонг, – я увидел, как он смеётся.
– Компьютеры – это для Оми, – сказал Ая, – я умею только пользоваться интернетом, а когда я пытаюсь его заставить что-нибудь объяснить мне, то он сбивает меня с толку разными жаргонными словечками.
– А ты считаешь, что это неправильно, – ответил я. – Наги настроил всё так, чтобы проходить эти свои компьютерные игры, о которых в наше время никто и не слышал, так что в половине случаев мы даже не можем попасть в интернет.
– Ты меня забавляешь, – мягко сказал Ая. – Сначала у тебя видение о том, что я страдаю под гнётом хищной Сакуры, и ты спасаешь меня, потом рассказываешь мне ужасные секреты вашей организации. В следующий раз ты выдашь мне все ваши пароли.
– Я знаю, что дошёл бы и до такого, но тогда Наги поменяет все пароли, чтобы играть в одиннадцатую «Финалку».
– Так что если бы я даже знал, как найти эти программы …
– То ты обнаружил бы, что бродишь по локациям «Последней фантазии» одетый как орк или что-то в этом роде, – я чувствовал себя очень гордым за то, что придумал такую хитрую кару.
– Вероятно, я бы потерял все заработанные им очки опыта, и Вундеркинд понял бы, что его хакнули, – ответил Ая, прихлёбывая чай и поворачивая рукой чашку, которую придерживал за донышко. Чашку украшала роспись в виде ветвей магнолии, белые лепестки выглядели так, словно их окунули в кровь. Я подумал, что рисунок красив и очень ему подходит. И внезапно мне в голову пришла идея замечательного подарка для него. Я был почти уверен, что Ая будет пить чай из какой-нибудь уродливой кружки, вроде той, что однажды подарил мне Наги – с человеком, который бежит как сумасшедший в облаке чёрных точек и машет руками. Вундеркинд сказал, что мошки будут держать меня в форме.
В отместку я купил для него набор посуды, украшенной муми-троллями. Верьте или нет, но муми-тролли – это единственное, чего действительно боится Наги. И ещё маленького гиппопотамчика, который и есть гигантский синий муми-тролль. Тем не менее, я по-настоящему полюбил эту кружку и всегда пил свой утренний кофе из неё, а не из тех простых белых кружек, из которых состоял остальной сервиз.
– Он узнал бы, что его хакнули, даже если бы ты просто поставил свою чашку около его клавиатуры, так что мужайся, – продолжил я.
– А теперь ответь, ты зачем позвонил мне? Чтобы спасти меня или поговорить про Наги?
– А теперь ты мне ответь: ты ревнуешь, потому что я заговорил про Наги?
– Ты позвонил мне, не значит ли это, что теперь ты должен услаждать мой слух рассказами о моей красоте? А ещё ты позвонил, чтобы разузнать всё про мою жизнь, и потом совершенно точно знать, что говорить.
Я рассмеялся, всё так и было.
– Я вижу будущее, – начал я, – и я всегда точно знаю, что надо сказать. И я понял, что тебе не понравилось, когда тебя называют «милым», потому что «милый» – слово не для парня.
Он прыснул от смеха прямо в чашку с чаем:
– Так ты всё-таки слушал.
– Что ты делаешь послезавтра? – внезапно спросил я.
– У меня выходной, – я знал об этом, но решил промолчать.
– У меня есть план, – ухмыльнулся я. Уверен, он расслышал по телефону, как изменился мой голос. – Я подумал, что мог бы пригласить тебя на чай.
Он рассмеялся:
– Ну, и сколько же по-твоему мне лет, если ты приглашаешь меня на чай и кусочек торта? Если я правильно тебя понял. Не могу не спросить: ты что – нанюхался корректора, которым замазываешь ошибки в отчётах о выполненных миссиях?
– Он на водной основе, – возразил я. – Однако, шульдиховы носки знамениты тем, что обладают таким же галлюциногенным эффектом. У него носки с покемонами, ты знаешь об этом?
– Его носки?! – его голос звучал очень недоверчиво. – Отныне я буду звать его Пикачу.
– Почему-то намного смешнее, когда это говоришь ты, чем Фарфарелло, – признался я.
– Никогда не думал, что у него есть чувство юмора, – ответил Ая.
– У него и нет чувства юмора, просто он смотрит «Покемонов», – я продолжал раскрывать ему наши секреты. – А теперь скажи мне, что встретишься со мной завтра в очая «Куронэко», и тогда я расскажу, как тебя называют Шварц.
– Х-м-м, и как же они могут называть меня? Ледяной принц, Красная роза Вайсс, дай подумать, Йоджи говорил, что я проклятый кицунэ.
– Я ничего не скажу до завтра, так что гадай.
– И почему у меня такое впечатление, что они называют меня Такседо Маск? – Как он догадался? Это невозможно, полагаю, что он просто подслушал про это у кого-то. – На днях так сказала одна из фанаток в магазине, я еле удержался, чтобы не плюнуть.
– Ну, – не согласился я, – у вас обоих одинаково красивые …
– Прошу прощения, – говорит он, притворно обидевшись.
– Я собирался сказать «кодовые цветы», – я могу притворяться невинным не хуже других.
– Не увиливай, ты собирался сказать «задницы».
– Может, я и думал про чью-то задницу, и представлял себе задницу, но я собирался сказать «цветы».
– Так ты теперь воображаешь себе мою задницу! – полагаю, что он с трудом сдерживал смех.
– Как будто ты сможешь убедить меня, что не воображаешь мою, – говорю я. Я вижу, что в комнату входит Балинез. – Давай, расскажи мне: как ты себе представляешь мою задницу? – Я спросил это только ради того, чтобы посмотреть, как он будет рассказывать об этом при Кудо.
– Задранной повыше, а ты – лицом в подушку, – заявляет Ая, подмигивая Балинезу, который выглядит по-настоящему шокированным.
– Надеюсь, ты говоришь не с Сакурой, – говорит Кудо. – А то меня как будто контузило.
Ая несильно стукает Балинеза:
– Фу, это просто фу.
– Грязные фантазии? – спрашиваю я. Предполагается, я не знаю о том, что спросил у него Кудо.
– Это будет ему уроком, пусть не думает о всяких гнусностях, – уверяет меня Ая. – Теперь он будет думать об этом всю ночь, а когда наконец уснёт, то ему будут сниться кошмары про Сакуру. – Я смеюсь, хотя вряд ли узнал бы Сакуру, даже если бы прошёл мимо неё на улице. Но всё равно она – моя соперница. – Я допил чай, так что кладу трубку. Завтра встретимся в 10 в «Куронэко», и ни секундой позже. Пока-пока.
Конец разговора получился очень неформальным, и мне это нравится. И только, когда я мельком увидел себя в зеркале, то понял, что улыбаюсь как последний дурак. Это всё вожделение, говорю я себе, и часть меня даже прислушивается к этим словам.


Примечания переводчика:
1. www.youtube.com/watch?v=-cGV-AjWuhU - песенка, которую поёт Фарфарелло. Она звучит в детской телепередаче, прочитать про которую англоговорящие товарищи могут тут: en.wikipedia.org/wiki/Tots_TV.
2. «Йо, химбо» переводится как «Привет, красавчик!».

@темы: перевод, Вожделение, weiss kreuz, seraphim grace, Lust

---

А можно я задам вопрос? Я тут с одним текстом воюю.

Под катом, ибо звучит глупо

Можно ли одну ягоду клубники назвать "клубничиной"?

@темы: вопрос

---

Начала читать мангу Maiden Rose и столкнулась с проблемой, которая, увы, не стала для меня неожиданностью. Дело в том, что тема моей диссертации посвящена Великой Отечественной войне, защищалась я на кафедре, которая поддерживала тесные связи с военно-исторической академией, да и научный руководитель был академиком этой самой академии, участвую в конференциях тоже по вопросам военной истории. А в "Розе" идёт война, и о чём, как вы думаете, теперь все мои мысли? Сейчас расскажу. Увидев в первой главе санитарный поезд, я теперь сижу и вспоминаю, а что же я писала в диссертации про санпоезда, и вообще, каковы основные принципы организации эвакуации раненых с линии фронта, сортировки ранбольных и т.д. И это только первая половина первой главы . А что будет дальше? Мне уже не до Таки и не до Клауса . Короче, остановите землю, я сойду!

@темы: Maiden Rose, манга

---

Вместо того, чтобы заниматься делом, пишу очередной впечатленческий пост. Видела я недавно одно стихотворение Саши Чёрного, посвящённое тем, кто любит делиться впечатлением о прочитанном, надо будет как-нибудь запостить. Оно очень поучительное, для меня.
Ну ладно, а теперь к делу. Встречался ли вам когда-нибудь фанфик, как в зеркале отразивший в себе такое явление как глобализация? Не знаю, как вы, а я один такой знаю. Судите сами - фик написан по аниме с немецким названием, события этого фика происходят не только в Японии, но и во вселенной романов Барбары Картленд, а одна сюжетная линия навеяна книгами об Александре Македонском, причём написан фанфик на английском языке китаянкой родом с Филиппин. Вы спросите, что это такое? Я отвечу: As It Was, As It Is... , автор silrayn silverwolf.
Вообще, фик произвёл на меня большое впечатление, несмотря ни на что - ни путаный сюжет, ни на довольно корявый язык (автор, не являясь носителем языка, нередко строит предложения как Бог на душу положит), ни на то, что некоторые фразы явно заимствованы из любовных романов. Всё искупается тем, что автор любит своих героев и видит в них их лучшие стороны.
Сегодня я расскажу вам только об одной сюжетной линии - назовём её древнегреческой. Итак, действие происходит в Фивах перед войной против македонского ига. Здесь мы встречаем двух молодых людей - Лисандра (Ран) и Махаона (Шульдих). У всех героев помимо личных есть и родовые имена, но я не уверена в том, что правильно их транкрибирую, поэтому обойдёмся личными. Молодые люди обучаются воинскому мастерству, и их связывает крепкая дружба. Фик написан в 2000 году, и к тому времени, по-видимому, уже сложились некоторые фикрайтерские вайссо-штампы.Один из них - трудное детство Шульдиха. И в этом фике у Махаона непростые отношения с отцом. После смерти матери отец Махаона стал устраивать для своих друзей пиры, плавно переходящие в оргии, во время которых некоторые гости сводили с сыном хозяина более чем близкое знакомство, не всегда спрашивая его согласия. Дурная репутация Махаона плюс длинный и острый язык привели к тому, что товарищи его сторонились. Но встать на скользкий путь порока не дал его единственный, зато преданный друг Лисандр. Лисандр не только удерживает друга от дурных поступков, но и не позволяет никому плохо о нём говорить. Причём делает все очень ненавязчиво - например, приглашает остаться у себя дома, чтобы не сталкиваться с отцовскими собутыльниками. Махаон не всегда удерживает свой злой язык, но за Лисандра готов любому перегрызть горло.
Идиллия нарушается тогда, когда во дворике, где молодые аристократы упражняются с мечом, появляются взрослые мужчины - братья Аристей (Юси) и Эвтокл (Кроуфорд). Да-да, в этой жизни они братья. Лисандр сразу же обращает внимание на Эвтокла. Очень здорово и как-то трогательно описано то, как он украдкой бросал взгляды на понравившегося ему мужчину, как ему хотелось поговорить об этом, но он стеснялся и не мог подобрать нужных слов. Эвтокл тоже обращает на него внимание, ему приятно присутствие молодого, красивого, умного и искусного в упражнениях с мечом, но при этом такого застенчивого юноши. Но на Лисандра обращает внимание Аристей, и Эвтокл, не желая переходить дорогу брату, обращает своё внимание на Махаона. Таким образом, когда приходит время, то в Священный отряд вступают две пары - Аристей/Лисандр и Эвтокл/Махаон. Данная сюжетная линия заканчивается тем, что в одном из боёв против македонских войск убивают Лисандра. Эвтокл пытается увести Аристея, но тот не хочет бросать тело любимого. Махаон, пытаясь пробиться на помощь к другу, тоже погибает. Очень скоро свою смерть встречает и Аристей, причём его терзает огромное чувство вины перед погибшим любовником и братом. Дело в том, что Аристей, которому нравился Лисандр, не выполнил одну из просьб молодого человека - Лисандр просил Аристея поговорить с братом и рассказать Эвтоклу о его чувствах, но Аристей этого не сделал, оправдывая себя тем, что он очень сильно любит Лисандра, значит, сможет лучше о нём заботиться и будет всегда его защищать. Но судьба, увы, распорядилась иначе. Сейчас у меня, конечно, эмоции перегорели, но когда я это читала, впечатление было очень сильным.
Если вам было интересно, то я могу вам рассказать о следующей сюжетной линии - шотландской, где нас ждёт фем-Ая и фем-Шульдих.

@темы: читальный зал, weiss kreuz, англофанфикшен, silrayn silverwolf